По крайней мере, в качестве эскорта молодой леди, выходящей в общество впервые.
– Это не для меня. Я должен вас покинуть.
Леда пристально взглянула ему в глаза,
– Я получил известие с Гавайев. Необходимо, чтобы я вернулся. Немедленно.
Этот удар заставил ее умолкнуть. Она сидела, уставившись на него в отчаянии.
– Мне нужна каюта на первом же пароходе. Позвоните по телефону и закажите. Не имеет значения, какой порт – Нью-Йорк или Вашингтон. И частный экипаж до Ливерпуля. – Его рот скривился. – Следите за дыханием, мисс Этуаль.
Леда схватила воздух и проглотила. Она смотрела в блокнот и записывала дрожащей рукой: «Каюта. Первый пароход. Частный экипаж».
Она резко вскочила:
– Полиция что-то обнаружила? И поэтому вы должны оставить страну?
– Все это не связано с тем делом, – его тон был легким и ничем не примечательным. – В Гонолулу политический кризис. Короля заставила подписать отречение реформистская партия. К пятнице Капиолани и принцесса Лидия будут информированы об этом. Они вернутся также, я предполагаю, и счастье, если их трон останется в целости.
– А вы об этом узнали раньше их?
– Да.
Она хотела спросить, каким образом он узнал; что-то в его взгляде остановило ее.
– Я не могу вести дела на расстоянии, когда государство рушится. – добавил он.
Леда смотрела вниз. Она предвидела, что это долго не продлится. Это было слишком прекрасно, чтобы продолжаться.
– Ну что же, – сказала она покорно, – было честью и удовольствием работать секретарем у вас, мистер Джерард.
– Я надеюсь, что и в будущем это доставит вам удовольствие.
Ее сердце прыгнуло.
– Вы хотите, чтобы я сопровождала вас?
– Нет, в этом не будет необходимости. Вы можете остаться здесь.
В смятении чувств разочарования и облегчения она смогла только сказать:
– Здесь? В этом доме? Он пожал плечами.
– Где бы ни была семья.
– Я говорил вам, что они могут переехать в Вест-парк.
– Они не едут на Гавайи?
– Я позабочусь о том, что необходимо сделать. Мы уже говорили об этом с лордом Грифоном.
Леда вспомнила о голосах в зале, которые не привлекали ее внимание до тех пор, пока они не коснулись его.
– Но… они не станут возражать? Разрешат, чтобы я осталась с ними?
Он слегка улыбнулся.
– Я считаю, они смотрят на вас, как на естественную опору жизни среди социальных бурь.
– О! – воскликнула она.
– Продолжайте все, как было, за исключением того, чтобы открывать все двери в доме, поскольку я уезжаю.
– Думаю, в этом нет необходимости после вашего отъезда, – сказала она, подавляя свой страх, поддержанная мыслью, что она – «опора жизни среди социальных бурь».
Он выглядел сосредоточенным, заметила Леда. Быть может, она имела какое-то облагораживающее влияние на него, в конце концов? Она воздержалась от упоминания о том, что лорд и леди Эшланд любят друг друга более, чем это можно было бы ожидать, и предпочитают держать двери закрытыми.
– Что вы скажете, мисс Этуаль, если я поговорю с леди Кэтрин до отъезда?
– Нет, вы не должны, – Леда поймала на лету падающий блокнот, – это будет слишком… слишком преждевременно.
Она встряхнула блокнот так, как будто он все-таки коснулся пола.
– Она мне откажет, – холодно сказал он без признаков отчаяния, и Леда увидела то, что знала леди Эшланд: смятение, неопределенность, тщательно скрываемые на этом красивом лице. Его руки вцепились в костыли так, что пальцы побелели.
– Что касается этого… я ничего не могу сказать, – Леда выбрала один из самых нравоучительных тонов мисс Миртл, как будто речь шла о правилах этикета. – Но учитывая естественную деликатность леди, джентльмен не должен смущать девушку и игнорировать условности, будучи слишком поспешным в проявлении своих чувств.
На его губах заиграла вновь легкая улыбка.
– Даже в особых случаях?
– Вы же не на войну уезжаете, мистер Джерард. Есть смысл надеяться, что вы вернетесь живым и здоровым.
Он склонил голову.
– Вы правы, как всегда.
– Мне кажется, что в вашем случае лучше поступить так. При всем к вам уважении. – Скромно сказала она.
– Но есть еще одна вещь, – сказал он. – Согласитесь ли вы мне помочь?
– Я к вашим услугам всегда.
– Хорошо, – он коснулся головой двери, посмотрел сверху вниз на Леду; его глаза были полузакрыты, но из-под ресниц проникал такой ледяной взгляд, что девушка стала сожалеть о выраженной готовности. – Есть одна вещь, которую нужно забрать из вашей бывшей комнаты до того, как я уеду. Этим вечером, мисс Этуаль, вы и я отправимся туда и сделаем это.
18

Гавайи, 1882
Говорят, что Халиакала расположена на высоте десять тысяч футов над уровнем моря.
Десять тысяч рек собираются в океан.
Одно неистовое намерение одержит победу над десятью тысячами людей.
Здесь – только ветер, ветер и облака, проплывающие сквозь расщелину в скалах. Туманы беззвучно скользят и входят в Дом Солнца, стирая красноватые краски скальных пород, холмов, обожженных светом. Облака сталкиваются, образуя кипящую пену, и исчезают.
Сэмьюэл и Дожен шли полдня, окутанные туманом, но дальние скалы ясными очертаниями высились над горизонтом – казалось, они не ближе и не дальше, чем были в начале пути. Последние десять миль стомильного пути можно считать за половину дороги.
Сэмьюэл не задавал вопросов. Он никогда не был здесь раньше, как и Дожен. Уже прошло два дня, как они покинули Гонолулу. Вначале на пароходах добрались до Мауи, затем шли горными тропами, потом – по густому лесу вышли из зоны лесов, чтобы очутиться на краю огромного кратера. Воздух был разрежен, сухой кашель начал сотрясать легкие. Какая-то чужеземная тишина правила здесь свой бал – даже редкие растения казались заледеневшими серебряными актиниями, центр которых светился, когда обрамляющие его лепестки поглощали дневной свет и превращали его в серебристое сияние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122