Это глубокая, зияющая пропасть, появление которой полностью изменило существующий порядок вещей, превратило их взаимоотношения в нечто неузнаваемое.
Саймону невольно вспомнился тот летний вечер, когда он сделал Милли предложение. Она повела себя именно так, как полагается: чуть-чуть всплакнула, чуть-чуть посмеялась, ахнула от восторга, увидев кольцо… Но о чем она думала на самом деле? Может быть, смеялась над ним? Воспринимала ли их помолвку всерьез? Разделяла ли вообще его взгляды?
Несколько минут Саймон лежал неподвижно, от горя не в силах пошевелиться. Он терзал себя, мысленно представляя Милли, стараясь неким образом соотнести то, что ему стало известно, со своими воспоминаниями о ней как о его невесте. Прекрасная, очаровательная, нежная. Скрытная, нечестная, двуличная. Причем она, по-видимому, даже не осознает, что натворила. Считает брак с другим мужчиной пустячным делом, которое можно выбросить из головы и забыть.
В нем снова проснулись гнев и боль. Саймон сел и попытался привести мысли в порядок, отвлечься. Раздвинул шторы и, не обращая внимания на замечательный вид из окна, начал торопливо одеваться. Надо с головой уйти в работу. Начать все заново и преодолеть себя. На это потребуется время, но он справится.
Саймон сбежал вниз по лестнице в столовую. Гарри сидел за столом.
– Доброе утро,– поздоровался он, выглядывая из-за газеты.
– Доброе утро.
Саймон подозрительно покосился на отца, готовый уловить в его голосе презрение или издевку.
Однако во взгляде Гарри, похоже, было лишь искреннее участие.
– Ну, так ты расскажешь мне, что все-таки произошло?
– Свадьба не состоится.
– Я уже понял. Но почему? Ты не хочешь говорить?
Саймон молча потянулся за кофейником. Вчера он ворвался в дом в бешенстве, слишком разгневанный и униженный, чтобы с кем-то общаться. Он до сих пор ощущал и гнев, и унижение; ему по-прежнему хотелось, чтобы о предательстве Милли никто не знал. С другой стороны, все равно бремя страдания нести ему в одиночку.
– Она уже замужем.
Послышался шелест – Гарри Пиннакл резко отшвырнул газету.
– Замужем? Господи боже, за кем?
– За каким-то американским гомиком. Они познакомились десять лет назад. Ему надо было остаться в стране, поэтому она в виде одолжения вышла за него замуж. В виде одолжения!
– Слава богу,– с облегчением вздохнул Гарри.– Я уж думал, и правда замужем.– Он глотнул кофе.– Так в чем проблема? Она что, не может получить развод?
– Проблема? – Саймон изумленно вытаращил глаза.– Проблема в том, что она мне солгала!
В том, что я больше не могу ей доверять. Я считал ее одним человеком, а она оказалась совсем другим.
Некоторое время Гарри молча смотрел на сына.
– И это единственный повод все отменять? Один только факт, что Милли вышла замуж за какого-то там хитрого гомика, причем десять лет назад?
– Разве недостаточно?
– Конечно недостаточно! – вышел из себя Гарри.– Совершенно недостаточно! Я думал, у вас действительно произошло что-то серьезное.
– Произошло! Она солгала мне.
– Знаешь, ничего удивительного, если ты так реагируешь.
– А как я должен реагировать? Наши отношения строились на доверии. Отныне я не могу ей доверять.– Саймон закрыл глаза.– Все кончено.
– Черт побери, ты кем себя возомнил? Архиепископом Кентерберийским? Ну солгала, и что? В конце концов, она же сказала тебе правду.
– Только потому, что у нее не было выхода.
– Какая разница?
– Такая, что прежде у нас все шло идеально! – в отчаянии выкрикнул Саймон.– Прекрасно! А теперь все рухнуло!
Господи, сколько можно быть ребенком! – загремел Гарри так, что Саймон от неожиданности вздрогнул.– Тебе давно пора вырасти! Хоть раз в жизни, пожалуйста, прекрати вести себя как избалованный капризный сопляк! Твои идеальные отношения оказались не такими идеальными. Ну и что? Разве это означает, что их надо разорвать?
– Ты не понимаешь.
– Еще как понимаю. Ты хотел бы греться в лучах идеального брака, кичиться идеальной женой и детишками и злорадствовать, глядя на остальной мир, так? А сейчас, обнаружив изъян, не можешь этого вынести. Придется, Саймон! Ты должен это вынести! Потому что в мире полно изъянов. Если уж начистоту, лучше девушки, чем Милли, тебе не найти.
– Ты-то как берешься судить?– огрызнулся Саймон, вставая из-за стола.– Что, черт побери, ты знаешь о счастье в личных отношениях? Почему я должен прислушиваться к твоим словам?
– Потому что я твой чертов отец!
– К сожалению! – со злобой бросил Саймон.
Он пнул табуретку, развернулся на каблуках и широким шагом вышел из столовой.
Гарри молча смотрел вслед сыну, бормоча под нос ругательства.

В девять часов в дверь позвонили. Изабел, только что спустившаяся в кухню, скорчила недовольную гримасу и, прошлепав в коридор, открыла парадную дверь. Перед домом припарковался огромный белый фургон, а на крыльце стоял мужчина в окружении объемистых коробок.
– Доставка свадебного торта. На имя Хэвиллов.
– О господи! – воскликнула Изабел, испуганно глядя на коробки.– Господи боже.– Нагнувшись, она приоткрыла одну из картонных крышек: из коробки виднелась белая глазурь и кусочек сахарной розочки.– Послушайте, большое спасибо, но у нас немного поменялись планы.
– Неправильный адрес? – наморщил лоб мужчина и скосил глаза на бумажку.– Бертрам-стрит, дом номер один.
– Нет, адрес верный.
Она с тоской посмотрела через его плечо на фургон. Сегодняшний день должен был быть радостным, полным предвкушений, нетерпения, суеты и последних приготовлений.
– Дело в том, что нам уже не нужен свадебный торт. Вы можете его забрать?
– Целый день возить эту груду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83