ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
! - было бы сейчас для него лишним.
Вино оказалось легким и прохладным, а на вкус - явно лучше тех вин, что попадались ему в странствиях по стране. Тонкий, быстро уходящий - вино-то молодое - след послевкусия требовал повторения дегустации, и Петр шарил глазами в поисках слуги...
– Тебе понравилось? - Голос пришел сзади, нежданно, и Петр мгновенно повернулся, застигнутый врасплох. Очень он этого не любил! Но повернулся и застыл этакою женою Лота. Сравнение из Торы было здесь вполне уместным
Перед Петром стояла Иродиада, он ее, конечно, сразу узнал. А она его - не могла. Во-первых, вряд ли она запомнила хоть кого-то, кроме Иоанна, - тогда, у реки. Во-вторых, даже если и запомнила, то Петра, а не Вителлия: вместе с одеждой Петр изменил и внешность - волосы, цвет глаз, форма губ... Мелочи, легкая и привычная работа, а эффект - стопроцентный. Тыщу раз проверено.
Петр узнал Иродиаду, но не мог не отметить с изумлением: это была она и-не она. Честное слово, она владела своей внешностью не хуже Петра. В долину Иордана пришла яркая, уверенная в себе и своей броской красоте женщина, пришла царица, и все в ней тогда было пышным, жарким, броским - царским. Как там у классика: "от гребенок до ног". А сейчас перед римлянином Вителлием стояла юная и нежная красавица - тонкая, воздушная, пастельная. Стиль "арт-нуво", которому до рождения- две тысячи лет без малого. На ней почти не было драгоценностей только тонкий золотой обруч на распущенных, чуть волнистых длинных - до пояса волосах да грозди тоже тончайших золотых браслетов на запястьях. Длинная и широкая, волочащаяся по земле туника, ничем не подпоясанная, была практически прозрачна, разве что чуть зафильтрована голубым цветом ткани, и почти не скрывала небольшую, но отменной формы грудь словно бы и нерожавшей женщины: недавняя римская мода, безумно дорогая знаменитая коийская ткань, даже для Рима это было - на грани приличий, а уж для Иудеи...
– Моя жена, - с гордостью сказал Антипа. - Ее назвали Мирьям, как и мать ее отца, моего покойного сводного брата, но в народе ее называют Иродиадой, женщиной Ирода.
– Прости, я не ответил тебе, - Петр склонил перед женщиной голову, - но лишь потому, что потерял дар речи от твоей красоты. А что до вина - да, прекрасное...
– Я хочу с тобой выпить, - сказала Иродиада. И сразу же рядом вырос слуга, налил вина госпоже, Петру, Антипе, но Иродиада словно бы не видела мужа, она смотрела только на Петра, глаза у нее были зеленые-зеленые, как омут. И так же - глубоки.
Странно, но сейчас Петр не слышал ее. Может быть, потому, что поплыл: от глаз этих, от прозрачной туники, от тяжелых волос, от неведомого стиля "арт-нуво" поплыл великий Мастер, который,. если честно, никаких земных удовольствий, кроме работы, не имел в землях Израильских. Так что понять можно. И даже простить.
Но не Петру - самого себя.
Тяжко, будто преодолевая сопротивление вязкой и теплой воды, он вынырнул, выплыл, отдышался, пришел в себя.
– За твою небесную красоту! - сказал он и выпил опять до дна. К слову, он же сам хотел выпить еще, он искал слугу, так при чем здесь глаза Иродиады?
– Скажи мне, римлянин, где я могла тебя видеть? - спросила она.
Вот тебе и стопроцентный эффект от "легкой и привычной работы". Еще один паранорм в этой Богом избранной земле?.. Нет, не может быть, Петр услыхал бы, почувствовал бы еще в прошлый раз. Скорее - тысячелетиями знаменитая женская интуиция, фантастическое чутье кошки, коей и являлась эта волшебница - да, злая, но и у злых волшебниц не отнять их волшебных способностей. Хорошее название для рассказа: "Волшебница и Мастер". Был бы Петр писателем - сочинил бы...
– Не думаю, моя госпожа, - сказал Петр. - Разве что во снах... Но вряд ли я мог тебе присниться. Ты мне - наверно, часто, теперь я понимаю...
Она засмеялась. Смех у нее - звонкий, холодноватый, будто льдинки рассыпались... Некорректное сравнение, подумал Петр; откуда здесь льдинки? И сам же себя поправил: вот они. Омут в глазах Иродиады словно бы загустел, потемнел, стал черно-зеленым и отчетливо холодным. Уж на что Петр - волчара опытный, а и ему стало зябко. Неужто вспомнила? Нет, быть того не может! Просто глаза, как писали древние салонные романисты, - зеркало души. Или кто-то другой писал, Петр не помнил. И в зеркале Иродиады никакой души не наблюдалось, ничего не отражало зеркало, пусто в нем было. Зато Петр отчетливо слышал ее: она уже о нем и думать забыла.
– Муж мой, - обратилась она к Антипе, - я хочу сделать тебе подарок. Моя дочь Саломия приготовила для тебя новый танец. Он тебе понравится.
– Прекрасно! - возбудился Антипа. - Всем расступиться!
Он трижды хлопнул в ладоши, и толпа растеклась по стенам, освободив пространство в середине и перед креслом хозяина. Петр остался рядом, а Иродиада скрылась и через минуту вывела в зал совсем юную девушку, почти девочку, лет тринадцати, хотя по еврейским законам она уже могла называться невестой. Саломия, дочь Иродиады от брака с Иродом Филиппом первым, сводным братом Антипы, все-таки выглядела, по мнению Петра, еще ребенком: едва оформившаяся грудь под тонкой белой туникой, короткой, открывающей почти до колен стройные и на удивление сильные ноги. Балетные ноги, сказали бы специалисты из времени Петра. Худые, непропорционально длинные руки, детское, вообще не накрашенное лицо, длинные, как у матери, черные, только прямые волосы. И никаких украшений - кроме множества тонких золотых браслетов на запястьях и лодыжках.
Мамина дочка. Тоже, в сущности, "арт-нуво", ничего на земле нет нового, все уже когда-то было. И не раз, не раз...
Мать отошла, девочка осталась одна.
Она стоял посреди зала под десятками острых глаз, как брошенный птенец, чуть ссутулившись, бессильно вытянув руки вдоль тела, опустив голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Вино оказалось легким и прохладным, а на вкус - явно лучше тех вин, что попадались ему в странствиях по стране. Тонкий, быстро уходящий - вино-то молодое - след послевкусия требовал повторения дегустации, и Петр шарил глазами в поисках слуги...
– Тебе понравилось? - Голос пришел сзади, нежданно, и Петр мгновенно повернулся, застигнутый врасплох. Очень он этого не любил! Но повернулся и застыл этакою женою Лота. Сравнение из Торы было здесь вполне уместным
Перед Петром стояла Иродиада, он ее, конечно, сразу узнал. А она его - не могла. Во-первых, вряд ли она запомнила хоть кого-то, кроме Иоанна, - тогда, у реки. Во-вторых, даже если и запомнила, то Петра, а не Вителлия: вместе с одеждой Петр изменил и внешность - волосы, цвет глаз, форма губ... Мелочи, легкая и привычная работа, а эффект - стопроцентный. Тыщу раз проверено.
Петр узнал Иродиаду, но не мог не отметить с изумлением: это была она и-не она. Честное слово, она владела своей внешностью не хуже Петра. В долину Иордана пришла яркая, уверенная в себе и своей броской красоте женщина, пришла царица, и все в ней тогда было пышным, жарким, броским - царским. Как там у классика: "от гребенок до ног". А сейчас перед римлянином Вителлием стояла юная и нежная красавица - тонкая, воздушная, пастельная. Стиль "арт-нуво", которому до рождения- две тысячи лет без малого. На ней почти не было драгоценностей только тонкий золотой обруч на распущенных, чуть волнистых длинных - до пояса волосах да грозди тоже тончайших золотых браслетов на запястьях. Длинная и широкая, волочащаяся по земле туника, ничем не подпоясанная, была практически прозрачна, разве что чуть зафильтрована голубым цветом ткани, и почти не скрывала небольшую, но отменной формы грудь словно бы и нерожавшей женщины: недавняя римская мода, безумно дорогая знаменитая коийская ткань, даже для Рима это было - на грани приличий, а уж для Иудеи...
– Моя жена, - с гордостью сказал Антипа. - Ее назвали Мирьям, как и мать ее отца, моего покойного сводного брата, но в народе ее называют Иродиадой, женщиной Ирода.
– Прости, я не ответил тебе, - Петр склонил перед женщиной голову, - но лишь потому, что потерял дар речи от твоей красоты. А что до вина - да, прекрасное...
– Я хочу с тобой выпить, - сказала Иродиада. И сразу же рядом вырос слуга, налил вина госпоже, Петру, Антипе, но Иродиада словно бы не видела мужа, она смотрела только на Петра, глаза у нее были зеленые-зеленые, как омут. И так же - глубоки.
Странно, но сейчас Петр не слышал ее. Может быть, потому, что поплыл: от глаз этих, от прозрачной туники, от тяжелых волос, от неведомого стиля "арт-нуво" поплыл великий Мастер, который,. если честно, никаких земных удовольствий, кроме работы, не имел в землях Израильских. Так что понять можно. И даже простить.
Но не Петру - самого себя.
Тяжко, будто преодолевая сопротивление вязкой и теплой воды, он вынырнул, выплыл, отдышался, пришел в себя.
– За твою небесную красоту! - сказал он и выпил опять до дна. К слову, он же сам хотел выпить еще, он искал слугу, так при чем здесь глаза Иродиады?
– Скажи мне, римлянин, где я могла тебя видеть? - спросила она.
Вот тебе и стопроцентный эффект от "легкой и привычной работы". Еще один паранорм в этой Богом избранной земле?.. Нет, не может быть, Петр услыхал бы, почувствовал бы еще в прошлый раз. Скорее - тысячелетиями знаменитая женская интуиция, фантастическое чутье кошки, коей и являлась эта волшебница - да, злая, но и у злых волшебниц не отнять их волшебных способностей. Хорошее название для рассказа: "Волшебница и Мастер". Был бы Петр писателем - сочинил бы...
– Не думаю, моя госпожа, - сказал Петр. - Разве что во снах... Но вряд ли я мог тебе присниться. Ты мне - наверно, часто, теперь я понимаю...
Она засмеялась. Смех у нее - звонкий, холодноватый, будто льдинки рассыпались... Некорректное сравнение, подумал Петр; откуда здесь льдинки? И сам же себя поправил: вот они. Омут в глазах Иродиады словно бы загустел, потемнел, стал черно-зеленым и отчетливо холодным. Уж на что Петр - волчара опытный, а и ему стало зябко. Неужто вспомнила? Нет, быть того не может! Просто глаза, как писали древние салонные романисты, - зеркало души. Или кто-то другой писал, Петр не помнил. И в зеркале Иродиады никакой души не наблюдалось, ничего не отражало зеркало, пусто в нем было. Зато Петр отчетливо слышал ее: она уже о нем и думать забыла.
– Муж мой, - обратилась она к Антипе, - я хочу сделать тебе подарок. Моя дочь Саломия приготовила для тебя новый танец. Он тебе понравится.
– Прекрасно! - возбудился Антипа. - Всем расступиться!
Он трижды хлопнул в ладоши, и толпа растеклась по стенам, освободив пространство в середине и перед креслом хозяина. Петр остался рядом, а Иродиада скрылась и через минуту вывела в зал совсем юную девушку, почти девочку, лет тринадцати, хотя по еврейским законам она уже могла называться невестой. Саломия, дочь Иродиады от брака с Иродом Филиппом первым, сводным братом Антипы, все-таки выглядела, по мнению Петра, еще ребенком: едва оформившаяся грудь под тонкой белой туникой, короткой, открывающей почти до колен стройные и на удивление сильные ноги. Балетные ноги, сказали бы специалисты из времени Петра. Худые, непропорционально длинные руки, детское, вообще не накрашенное лицо, длинные, как у матери, черные, только прямые волосы. И никаких украшений - кроме множества тонких золотых браслетов на запястьях и лодыжках.
Мамина дочка. Тоже, в сущности, "арт-нуво", ничего на земле нет нового, все уже когда-то было. И не раз, не раз...
Мать отошла, девочка осталась одна.
Она стоял посреди зала под десятками острых глаз, как брошенный птенец, чуть ссутулившись, бессильно вытянув руки вдоль тела, опустив голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185