Несомненно, долгой работой, должно
быть поколений, в московских приказах установились приемы описаний и чертежей,
которые давали громоздкий, но практически довольно точный ответ на те вопросы,
которые ставила тогдашняя государственная жизнь.
Но как сложилась эта работа - мы точно не знаем. Несомненно, практика этих работ
идет далеко в глубь веков, должно быть, и в домосковскую Русь.
Может быть, следы этих работ мы находим в географических описаниях наших
летописей - едва ли можно было точно давать их без чертежей и без карт того или
иного характера. Здесь мы видим своеобразную работу географических
представлений, приуроченных к водным путям - и рекам и волокам. Но генезис этой
работы нам совершенно неясен. В пределах Западной Европы мы не видим ничего
аналогичного, кроме древних римских дорожников и прибрежных портуланов. Только
последние аналогичны по грандиозности поставленных задач чертежной работе
древней Руси.116
Совершенно неясно, как развилась в Московской Руси эта чертежная работа. На
Западе некоторую аналогию ей мы видим в чертежной работе северных стран -
Скандинавии, Дании, но здесь главный центр работы лежал в морских картах. Как
известно, и по отношению к этой работе - для XIII в. - задача их происхождения
является загадкой. Попытка видеть в ней влияние византийско-греческой работы,
как думал Норденшельд, является чрезвычайно сомнительной и совершенно
недоказанной.117 К тому же до сих пор история византийской картографии является
для нас совершенно темной областью, и, например, морских портуланов в Византии,
по-видимому, совсем не было.118
Не надо вместе с тем думать, что скандинавские чертежи представляли из себя
что-нибудь крупное и отличались в хорошую сторону от чертежей Московской Руси.
Для средних веков для Скандинавии мы не знаем собственных карт. Еще в конце XVI
в. карта Северной Швеции ничего не имела общего с современной, нередко с Россией
соединялась Гренландия.119
Конечно, при довольно живых сношениях древней Руси не только с Византией, но и
со Скандинавскими странами можно было бы считать возможным известные взаимные
влияния в этой области. Однако у нас нет никаких ясных указаний, кроме текста
летописных географических сведений, о картах домосковской Руси. У нас есть лишь
косвенные указания, которые как будто бы дают возможность думать, что в
Московскую Русь перешли навыки государственных русских организаций иного
характера, в данном случае Великого Новгорода. Надо думать, что его большие
сухопутные колониальные владения и предприятия требовали чертежных работ.
Странным образом и для Московской Руси главные и наиболее сохранные данные о
чертежной работе как раз касаются северных областей, где сохранились навыки и
влияние древнего Новгорода. Отсюда они перешли и в Сибирь. Первые сведения о
чертежных работах Московской Руси сохранены иностранцами для начала XVI в.
Очевидно, карты шли гораздо далее в глубь веков.
Можно даже до известной степени представить себе характер этой работы, так как
иностранцы не могли пользоваться подлинными чертежами приказов, они имели дело с
частными копиями, нередко с оригиналами тех чертежей, которые поступали затем в
приказы. Ибо, конечно, и эта вековая коллективная работа приказов делалась
личным творчеством. Мы встречаем всюду чертежи, сведенные и обработанные
определенными лицами. И для первых чертежей, до нас дошедших, XVI в., есть
указания на определенных лиц. Для этих чертежей новейшего времени необходимо
принять во внимание еще две возможности заимствований - восточные и западные. С
одной стороны, мы знаем, что аналогичная чертежная работа велась исстари на
Дальнем Востоке, в частности в Китае. Здесь сохранились карты из времен нашего
средневековья, с XII в., и есть несомненные указания на то, что карты
существовали за много столетий раньше.120 Китайские знания простирались за
пределы современного Китая, в области Азии, занятые ныне Россией, и ими
воспользовались в своих работах иезуитские миссионеры и ученые в Китае в начале
XVIII в., а через них работа китайцев проникла в Западную Европу. Нельзя
забывать, что роль Китая в истории московской цивилизации не выяснена. Из Китая
Русь в культурной жизни заимствовала многое. Надо помнить, что в эпоху первых
татарских владетелей в царство одного и того же лица входили и Русь и Китай и
сношения Руси с Китаем были просты и легкодоступны. Очень возможно здесь и более
позднее влияние на татар мусульманских навыков, хотя для восточных мусульманских
("арабских") стран у нас нет ясных указаний на чертежную работу, подобную
китайской. Карты арабов далеко не являются шагом вперед по сравнению с
древнегреческими.121 В них всегда есть сильные заимствования у Западной Европы;
даже все дошедшие до нас средневековые арабские морские карты являются копиями
итальянских.122
Для XVI и позднейших веков должно было гораздо резче сказаться новое
западноевропейское, в частности польское, влияние. Уже Ваповский (1526) готовил,
или, может быть, выпустил, карту Московии, до нас не дошедшую. В XVI в. Московия
всюду появилась на западных картах. Очень возможна здесь работа польских, может
быть, западнорусских исследователей. К сожалению, история русской картографии не
выяснена. Вероятнее всего, польские и западные ученые пользовались не своими, а
московскими чертежами, пытались уже в XVI в. связать их со своими научными
картами. Не раз иноземцы пользовались ими в бытность в Москве и пытались связать
их с научной картой Европы, основы которой были заложены в предыдущем столетии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68