Поэтому передышки мы старались сокращать до предела, а в остальное время пыхтели как могли, приберегая Снадобье до того момента, когда окончательно выбьемся из сил. Лига за лигой мы пробирались сквозь рубиновую мглу, кряхтя и напрягая и без того одеревеневшие мышцы, цепляясь за тающий в руках воздух, точно две мартышки, которые упорно ползут по милям невидимых лиан.
Все это нисколько не походило на расхожие представления о полете. Как ясно вспоминал я в минуты самого тяжкого труда то самозабвенное ликование, от которого быстрее забилось мое сердце, когда мы впервые поднялись в воздух подле похороненной в камне лапы Омфалодона. С тех самых пор ничего похожего мы не испытывали.
И вот впереди, не слишком далеко от нас, снова возникли корни хребта Сломанной Оси; мы даже различали некое отливавшее красным пятнышко тьмы, которое вполне могло оказаться входом в наше Гнездо.
Но нас, меня и Барнара, переполняла такая неудержимая злоба друг на друга, что мы, можно сказать, и не обратили внимания на знак конца пути, замаячивший в отдалении. Я и самих гор практически не видел, поскольку скотское, несдвигаемое упрямство бывшего друга стеной стояло у меня перед глазами. И об эту стену я колотился лбом уже несколько недель подряд.
– О Кодексе Корсирена говорить не буду, – убеждал я его. – Давай забудем о том факте, что, по единодушному мнению посвященных, именно в Кодексе Корсирена находится Звездная Лестница. Ну да пусть ее, эту Звездную Лестницу, как я уже сказал! Нам нет нужды бродить по Галактическим Тропам, равно как и незачем лезть на Мельницу Времени, раскаленные добела жернова которой перемалывают Вечность и где поднаторевший в своем ремесле вор может зачерпнуть лишних годков голыми руками…
Но бог с ними со всеми, как я уже сказал, – быть может, все это ничего не стоящие пустяки. Давай лучше поговорим о другом томе, который, как и Кодекс, находится в библиотеке Мхурдааля. Давай сосредоточим все наши помыслы на одной-единственной книге: «Карманном справочнике Гапидамноса». Именно в нем Дастардостенс записал заклинание, вызывающее Золотоносную Чуму.
Ты только взвесь вместе со мной эту возможность, хотя бы на одно мгновение, Барнар, пожалуйста! Нарисуй в своем воображении такую картину. Целый город, громадный притом, поражен Золотоносной Чумой. Болезнь сваливает всех до единого жителей в считанные часы! Ни один мужчина, ни одна женщина не устояли перед тяжким недугом, все слегли в лихорадке и, беспомощные, потеют золотом! Крохотные самородки бусинками выступают из их пор! И так они лежат день за днем, роняя яркие золотистые крупинки на простыни, пока доски кроватей под ними не застонут от тяжести! А теперь вообрази, как мы ходим с каким-нибудь достойным доверия компаньоном от одной постели к другой и набиваем кошельки, сумки, мешки чистейшим золотом, помогая почтенным гражданам и заодно прибирая к рукам золотой выпот всего городского сообщества. Подсчитать невозможно, какой доход способна принести всего одна эпидемия! А больные выздоравливают и встают себе с постелей как ни в чем ни бывало, правда голодные и отощавшие, через каких-то три дня. Такая вот благодетельная форма грабежа, да к тому же прибыльная до умопомрачения!
Барнар, при всем моем уважении, я просто настаиваю, чтобы ты еще раз как следует подумал о том, какое богатство ты столь безапелляционно отвергаешь! Разумеется, вызвать Золотоносную Чуму дорогого стоит, охотно признаю. Ее переносит только ветер, и, следовательно, нам придется нанять ведьму, которая высвистит для нас подходящий воздушный поток из Хараканских Холмов, что на острове Хагия. Но, раз начавшись…
– Прекрати, Ниффт! Уймешься ты наконец? У меня уже зубы сводит от одного звука твоего голоса! Избавь меня от необходимости выслушивать твой честолюбивый бред! Выжимать золото из других – призвание всякого вора и его основное искусство. Разница между нами, похоже, в том, что я – вор на время, вор, пока я должен им быть, тогда как ты – вор до мозга последней своей ящеричьей косточки!
Мы проплывали, уже с большими усилиями, над заболоченной равниной, где вокруг красных луж росли стебли наподобие коралловых, украшенные целыми султанами из щупальцев, которые беспрестанно извивались и моргали целыми россыпями глаз. Крылатые существа – многоголосая толпа птероидных демонов – кружили над долиной, то и дело пикируя к кровянистым лужам, чтобы зачерпнуть из них своими клювами винно-красной жидкости. Из водоемов выскакивали зубастые твари и утаскивали зазевавшихся на дно. Мы поднялись повыше, чтобы избежать толчков крыльями от жаждущих демонов и не оглохнуть от гвалта, который они подняли.
– С твоей помощью, – продолжал Барнар, избегая смотреть мне в глаза, но сохраняя твердый, хотя и выдававший утомление бесконечными дискуссиями на одну и ту же тему тон, – я смогу собрать достаточно средств для приобретения семян, которые превратят всю северную Чилию, не исключая самых оголенных вершин, в один огромный лес величественных деревьев. Это совсем другое искусство, нежели воровство, Ниффт, искусство созидания, и, избирая его, я кладу конец, порываю и ставлю крест на своей связи с гильдией воров. Тем самым я делаю всему миру большой подарок. Я дарую – не краду, а дарую – Великому Мелководью вечное чудо Строевого Леса, созидающего города и выпускающего корабли в море. Щедрый дар пиломатериалов из Чилии, вновь облаченной в зеленую мантию. Этот подвиг, это широкомасштабное восстановление лесных массивов ознаменует собой начало взаимовыгодных отношений между миром и мной. А к чему привела твоя одержимость?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86