Поэтому мы предпочли остаться под землей, где и проспали еще не знаю сколько времени в полной темноте, убаюканные непрекращающейся возней Пожирателей.

XXIII

Вот Ад остался позади,
Но страх по-прежнему в груди,
И жаждет темноты душа,
А ужасы предстать спешат
Пред взором внутренним моим.
Уже ли я есть я?.. И невредим?

Все было готово. Я полностью вооружен. Сокровища сложены в подсобке, куда я пошлю Барнару упаковочный материал, а, когда все будет сложено и завернуто как следует и подходящий транспорт найден, он отправит их наверх.
Он наблюдал за мной, пока я, стоя у входа в подъемник, колебался, прежде чем ступить в ведро. Думаю, он понимал. Я жестом указал на груды драгоценных камней, которые горели мрачным огнем, точно глаза посаженных в клетку хищников, и даже мертвенно-синий свет Гнезда не в силах был затмить их неземной блеск, на тюки подземных сокровищ, ребристые и угловатые, точно трупы неведомых чудищ, завернутые в холщовые саваны.
– Мне все кажется, что они реальны только здесь, в темноте, – поделился я с Барнаром. – Готов поверить, что, как только мы поднимем их на поверхность, они исчезнут, растают на солнце.
– Не волнуйся, Ниффт. Я собственными глазами видел демонические камни при свете солнца. На базарах Мелководья они иногда идут вместо денег, и на один такой камешек можно купить целый корабль со всей командой и грузом! – Произнося эту тираду, Барнар улыбался, так как знал, что это лишь внешняя причина моего беспокойства, а истинная тревога лежит куда глубже. Он знал, что больше всего в тот момент я боялся за себя: трансформированный слишком долгим и насыщенным событиями пребыванием на дне мира, не уйду ли я сам легким облачком пара в небо, не выдержав испепеляющего дневного света.
Мне уже доводилось – нам обоим доводилось – возвращаться из ада около десяти лет тому назад. Но тогда путь с берегов моря Демонов наверх был для нас сплошной битвой за выживание. Всю дорогу мы только и делали, что рубили, кололи, спасались бегством, и наши отчаянные усилия уберегли нас от демонической заразы.
Теперь же мы возвращались домой после длительной самозабвенной вакханалии грабежа. Из глубокой кровоточащей колеи убийства и разрушения, оставленной на адском дне армией завоевателей, мы подняли богатства просто непристойные в своей огромности, причем большую часть времени мы спокойно висели в воздухе, наблюдая творившиеся внизу ужасы с безопасного расстояния. Почти без всякого риска нам удалось сорвать адский плод и вкусить его. В результате зловещий полумрак царства демонов проник в наши сердца и души глубже, чем в прошлый раз; мне казалось, что я все еще плыву, подобно голодному угрю, сквозь эту мглу, вынюхивая инфернальные сокровища.
– Ну ладно, – тяжело вздохнул я, – пошлю тебе весточку, если вдруг начну подтаивать. – С этими словами я шагнул в ведро, а Барнар, подмигнув мне, закрыл люк и потянул задвижку. Противовес пошел вниз.
Лязг и грохот ползущего наверх ведра напоминал скрежет лебедки, вытягивающей тяжелый якорь. И тогда я стал представлять себя упрямым тысячелетним корнем, который можно выдернуть из земли, лишь приложив невероятную физическую силу.
Все мое существо и впрямь льнуло к земле, жаждало темноты. Запах камня стал для меня запахом родного дома, моя душа бунтовала, не желая покидать его. Я молился, чтобы наверху оказалась ночь, чтобы звезды, подобно глазам уменьшенных расстоянием демонов, пристально рассматривали меня издалека, – все что угодно, но только не пылающее солнечное око!
Солнце! Когда я наконец с отчаянной решимостью самоубийцы откинул крышку подъемника, все мои колебания вспыхнули и превратились в золу в горниле его очистительного пламени. На один удар сердца свет стал болью, а потом сразу же, без всякого перехода, превратился в чистейшую радость и сделался частью меня самого.
На земле было раннее утро, и первые лучи солнца, приветствовавшие мое появление, золотыми копьями падали сквозь потолочные балки главного здания шахты.
Я ступил на деревянные сходни, которые вели от подъемника вниз; утренняя свежесть приняла меня в свои объятия. Легкий ветерок, смешанный с тонкими ароматами разогретого на солнце камня и скорзового дерева, гулял по зданию. Слезы счастья выступили у меня на глазах. Слезы облегчения. Я сбежал по сходням, кинулся к ближайшему выходу, выскочил на улицу и снова замер под открытым небом.
Я вскарабкался на полмили вверх по склону горы и долгое время стоял там, не в силах оторвать глаз от панорамы горных хребтов, изрезанных долинами и ущельями, где еще клубились бархатистые ночные тени, и вызолоченных лучами молодого солнца вершин. А надо всем этим громадный голубой колокол неба заливался беззвучным звоном, вибрирующей лазурной нотой безбрежности.
Пронзительная красота раннего солнечного утра вырвала меня из времени, я совершенно позабыл о том, откуда пришел и куда намеревался пойти. У меня начисто вылетело из головы, что я – владелец сокровищ, способных потрясти королей. Ветер свободы возносил мою душу к небесам, я был новым, только что рожденным человеком в только что сотворенном мире.
Еле слышная музыка достигла моего слуха и привела меня в чувство. Это был обрывок плясовой мелодии, которую кто-то неумело наигрывал на грошовом свистке. Я повернулся и пошел назад, к главному зданию.
Снаружи, под балконом Костардовой конторы, где Ангильдия разбила когда-то небольшой газон, расположились на отдых двое вооруженных мужчин. На земле между ними был расстелен плащ, на нем лежали несколько ломтей хлеба и сыр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86