Ящички комода лежали на полу, а на картонной коробке покоился офисный «Панасоник» в сером стальном корпусе и со всеми современными наворотами. Он отвечал всем предъявляемым военным требованиям, то есть был пыле-, водо-, паро— и прочее непроницаемым и, наверное, мог выдержать столкновение с танком.Люси уселась перед ним на полу, по-индейски поджав ноги, как будто собиралась обратиться к великому богу технического прогресса. Вскоре монитор ожил, по нему пробежали голубые строчки, потом ненадолго появилась карта Соединенных Штатов Америки. Моя племянница ввела имя пользователя и пароль, ответила на какие-то запросы и, войдя в систему, побежала по тайным коридорам Сети, перескакивая с одного уровня на другой. Добравшись до репозитария, она жестом пригласила меня садиться рядом.— Если хочешь, я принесу стул.— Нет, спасибо, мне и так хорошо.Пол был твердый, что не очень согласовывалось с требованиями моей поясницы, но я не привыкла жаловаться. Люси ввела еще какую-то кодовую фразу, и система начала поиск.— Насчет формата можно не беспокоиться, — сказала Люси. — Поисковая машина способна справиться даже с потоком сознания. Попробуем все, начиная от размера пожарного шланга и заканчивая строительными материалами, применявшимися при возведении дома. Или же проведем отбор информации по ключевым словам.— Давай попробуем смерть, умышленное убийство, подозрение на поджог, — предложила я.— Женщина, — внес дополнение Марино. — Деньги. — Надрез, кровоподтек, быстрый, высокотемпературный, — продолжила я, размышляя вслух.— Как насчет неустановленный? — Хорошо, — сказала я. — И наверное, ванная. — Черт, впечатай еще и лошади, — хмыкнул Марино.— Пусть начинает, — предложила Люси, — а мы при необходимости всегда можем добавить другие слова.Она вытянула ноги и начала массировать шею. С кухни доносился звук падающей воды и звон — Джанет мыла посуду.Менее чем через минуту поиск был завершен. Компьютер просмотрел 11 873 отчета и обнаружил 453 ключевых слова.— Это с 1988 года, — сообщила Люси. — Включены и отчеты по тем делам за границей, в которых участвовало АТО.— Мы можем распечатать четыреста пятьдесят три отчета? — спросила я.— Знаешь, тетя Кей, принтер уже упакован, — развела руками Люси.— Тогда, может быть, перебросить на мой компьютер? — предложила я.Она неуверенно пожала плечами:— Можно, конечно, если только... Ладно, все в порядке, сделаем.— Не беспокойся, мне не впервой иметь дело с конфиденциальной информацией. Никто ничего не узнает.Едва сказав это, я поняла, что сморозила глупость.— Будь у них что-нибудь в голове, сидела в ты здесь и занималась этой компьютерной ерундой, — сказал Марино.— Я стараюсь просто делать свое дело, а где — не имеет значения. — Люси повернулась ко мне: — Конечно, тетя Кей, я перешлю тебе эти файлы.Она вышла из комнаты, и мы последовали за ней в кухню, где Джанет аккуратно заворачивала в газеты стеклянные стаканы и складывала их в коробку.— Ты не против прогуляться? — обратилась я к племяннице. — Мне ведь пора уходить.Она посмотрела на меня недоверчиво.— Что?— Мы, наверное, не скоро увидимся.— Можно просто посидеть на балконе.— Вот и отлично.Мы устроились на белых пластиковых стульях на открытом воздухе, прямо над улицей, ожившей с наступлением вечера. Внизу, не останавливаясь, проносились такси, за окном «Пламени» плясали отблески камина, и люди, сидевшие в темноте, разговаривали и пили вино.— Хочу узнать, как твои дела. У меня такое впечатление, что ты о многом мне не рассказываешь.— Ты тоже, — с невеселой улыбкой ответила Люси.Я видела ее четкий профиль.— У меня все в порядке. Как всегда. Наверное, слишком много работаю. Что еще изменилось?— Ты всегда беспокоишься обо мне.— С тех пор, как ты появилась на свет.— Почему?— Потому что кто-то должен.— Я не упомянула, что мама сделала подтяжку?При одном упоминании о единственной сестре сердце мое превратилось в камень.— В прошлом году она поставила новые коронки, в этом делает лифтинг, — продолжала Люси. — Ее нынешний приятель, Бо, болтался здесь целых полтора года.— Люси!— О, только не будь такой праведницей, тетя Кей. Ты относишься к ней так же, как и я. Ну чем я так провинилась, что получила в матери такой кусок дерьма?— Ты не должна ее ненавидеть, Люси, — тихо сказала я. — От этого легче не станет.— Она ни слова не сказала о моем переезде в Филадельфию. Ее это ни хрена не интересует. Она никогда не спрашивает, как дела у Джанет. Или, если уж на то пошло, у тебя. Выпью-ка я пива. Хочешь?— Пей, я не буду.Тьма сгущалась, и в ней растворялись проплывающие внизу фигуры людей, шумные и молчаливые, одинокие и держащиеся друг за друга. Я хотела расспросить Люси о том, что рассказала Джанет, но боялась поднимать эту тему. Люси расскажет все сама, уверяла я себя, но тут же другой голос, голос врача, требовал взять все под контроль. Вернувшись на балкон, моя племянница открыла бутылку «Миллера».— Давай поговорим о Кэрри, — сухо сказала Люси, делая глоток, — может, тебе действительно станет легче. Так вот, у меня есть браунинг «хай-пауэр», есть служебный «зиг» и есть дробовик — двенадцатый калибр, семь патронов. Скажи, что еще нужно, и я куплю. Но думаю, если она только посмеет появиться, мне вполне хватит голых рук. Знаешь, с меня достаточно. — Она снова подняла бутылку. — Рано или поздно человек просто принимает решение и живет дальше.— Какое решение?Люси пожала плечами:— Ты решаешь, что не можешь дать кому-то больше власти над собой, чем уже дал. Нельзя жить в постоянном страхе или постоянной ненависти. В некотором смысле ты просто перестаешь об этом думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105