Мы не знаем, что именно, если не считать пенопластовых шариков, которые плавали везде. Вот они горят очень хорошо. Что касается катализаторов, то их присутствие не обнаружено.— Тьюн, мне нужны образцы металлической стружки из дома Шепард. Их надо отвезти в Ричмонд и сравнить с уже имеющимися. Ваши следователи могут передать их Марино.Она посмотрела на меня глазами, в которых были усталость, скептицизм и печаль.— Кей, вам нужно отдохнуть. Все остальное мы сделаем сами.— Этим займусь я. — Я поднялась со стула и посмотрела на нее. — Помогите мне, Тьюн. Пожалуйста.— Вы не должны принимать участия в расследовании. А Люси я на неделю отправлю в административный отпуск.— Меня вы с дела не снимете. Ни за что.— Вы не в состоянии быть объективной.— А что бы вы делали на моем месте? Как бы поступили? Заперлись бы дома и сидели сложа руки?— Но я не на вашем месте.— Отвечайте.Макговерн кивнула:— Меня бы отстранить не смогли. Я дошла бы до конца. Я бы делала все то же самое, что собираетесь делать вы. — Она тоже встала. — Я помогу вам всем, чем смогу.— Спасибо, Тьюн.Несколько секунд Макговерн молча рассматривала меня, прислонясь к стойке.— Кей, не казнитесь. И не вините себя.— Я виню Кэрри, — ответила я, отворачиваясь, чтобы скрыть слезы. — Именно ее я виню во всем. Глава 18 Через несколько часов мы с Люси уже возвращались в Ричмонд в машине Марино. Худшей поездки у меня еще не бывало: все трое угрюмо молчали, глядя перед собой, и даже воздух словно пропитался нашим тяжелым, подавленным настроением. Я старалась не думать о том, что случилось, но каждый раз, когда страшная правда проникала в сознание, на меня как будто обрушивалась лавина. Бентон вставал перед глазами, такой живой, такой реальный. Я не знала, была ли то милость высших сил или жуткая трагедия, что мы не провели нашу последнюю ночь вместе.Иногда мне казалось, что я не вынесла бы свежих воспоминаний о его ласках, прикосновениях, объятиях. А потом меня захлестывало острое желание быть с ним, любить его. Мысли закатывались в некие темные уголки, где реальность напоминала о себе практическими вопросами: что делать с находящимися в моем доме его вещами, например с одеждой?Его останки должны были доставить в Ричмонд. Странно, но при всей моей привычке иметь дело со смертью мы с Бентоном никогда не задумывались о том, какой должна быть похоронная служба или где мы хотим покоиться. Занимаясь чужими смертями, мы не желали говорить о собственной кончине и не говорили.Шоссе И-95 превратилось в сплошное бесконечное пятно, бегущее через остановившееся время. Когда слезы подступали к глазам, я отворачивалась к окну, пряча лицо от спутников. Люси молча сидела сзади, и ее злость, горе и страх давили на меня бетонной стеной.— Я уйду, — сказала она наконец, когда мы проезжали через Фредериксберг. — С меня хватит. Займусь чем-нибудь другим. Может быть, компьютерами.— Чушь! — отрезал Марино, поднимая глаза к зеркалу заднего вида. — Как раз этого она и добивается. Чтобы ты ушла. Чтобы признала себя слабаком.— Так оно и есть. Я облажалась. Я слабак.— Чушь.— Она убила его из-за меня, — тем же безжалостно-равнодушным тоном продолжала Люси.— Она убила его, потому что хотела убить его. И у нас два варианта: либо сидеть, изображая из себя придавленных горем родственников, либо просчитать, что она собирается делать дальше, и принять меры прежде, чем эта дрянь нанесет очередной удар по кому-то из нас.Но Люси не желала ничего слушать, твердо уверовав в то, что косвенным образом подставила всех нас.— Кэрри хочет, чтобы ты винила в случившемся себя, — сказала я.Люси не ответила, и я обернулась. Она сидела в грязном комбинезоне и сапогах, с растрепанными, слипшимися волосами. От нее пахло дымом, потому что Люси не мылась. Насколько я знала, она также не ела и не спала. Взгляд жесткий, холодный и хмурый. Мне знаком этот взгляд, он появлялся всегда, когда моя племянница принимала решение, когда безнадежность и враждебность толкали ее на путь в никуда. Какая-то часть ее жаждала смерти или, может быть, уже умерла.Мы подъехали к дому в половине шестого, и хотя солнце уже клонилось к горизонту, его косые лучи грели по-прежнему, а затянувшееся дымкой небо оставалось безоблачным. Я подняла лежавшие на ступеньках газеты и снова испытала неприятное, тошнотворное чувство, увидев на первых страницах сообщения о смерти Бентона. Хотя официальные результаты идентификации еще не были объявлены, сообщалось, что он погиб на пожаре при подозрительных обстоятельствах, помогая ФБР в охоте за сбежавшей из заключения убийцей Кэрри Гризен. Следователи не говорили, почему Бентон оказался в сгоревшем бакалейном складе на окраине, как не упоминали и о том, что его могли заманить туда.— Что ты собираешься со всем этим делать? — спросил Марино, открывая багажник, в котором лежали три больших коричневых бумажных мешка с личными вещами Бентона из номера отеля.Я еще не решила, а потому только пожала плечами.— Если хочешь, я могу отвезти их в твой офис, — предложил Марино. — Или сам в них разобраться.— Нет, оставь здесь.— Хорошо.Марино забрал похрустывающие мешки и вошел в дом. Его медленные, усталые шаги замерли где-то в глубине коридора, а когда Марино вернулся, я все еще стояла возле распахнутой двери.— Поговорим позже. И если будешь выходить, не оставляй дверь открытой. Ты меня слышишь?Я кивнула.— Не выключай сигнализацию. И вообще будет лучше, если вы с Люси посидите дома.— Не беспокойся.Люси отнесла сумку в свою комнату рядом с кухней и, стоя у окна, смотрела вслед уезжающему Марино. Я подошла к ней сзади и осторожно положила руки ей на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105