Прекрасный способ провести время. Побывали на том месте, где погиб Голт.Бентон всегда осторожничал в выборе слов и вместо того, чтобы сказать «где ты убила Голта», говорил «где погиб Голт».— Уверен, что она уже побывала там и снова вернется. И не только потому, что скучает, но и потому — и главным образом, — что напоминание о совершенных ими вместе преступлениях возбуждает ее. Ее возбуждает мысль о его крови. Для нее это что-то вроде сексуального оргазма, она пристрастилась к этому, как к наркотикам. Жажда власти. Опьянение властью. Мы с тобой знаем, что это такое. Доза потребуется скоро, если только она уже не получила ее, о чем мы, возможно, просто не знаем. Извини, звучит несколько мрачно, но у меня такое чувство, что на сей раз все будет куда хуже, чем раньше.— Мне трудно представить, что может быть хуже, — сказала я, не совсем, впрочем, искренне.Каждый раз, когда я сталкивалась с чем-то ужасным и думала, что хуже быть уже не может, люди словно спешили доказать обратное. Хотя, возможно, дело лишь в том, что примитивное, откровенное, неприкрытое зло просто выглядит более шокирующим в высокоразвитой цивилизации человеческих существ, которые путешествуют на Марс и общаются в киберпространстве.— Значит, пока никаких следов. Даже намеков на след.— У нас сотни ниточек, ведущих в никуда. Департамент полиции Нью-Йорка, как ты знаешь, сформировал специальную оперативную группу. Есть и командный центр, куда круглосуточно поступают звонки.— Сколько еще ты намерен там пробыть?— Не знаю.— Я уверена, что если Кэрри там, то ей прекрасно известно, где ты. Нью-Йоркский атлетический клуб, например. Это же всего в двух зданиях от того дома, где они снимали комнату. — Мне снова стало не по себе. — Насколько я понимаю, идея Бюро заключается в том, чтобы посадить тебя в клетку в надежде, что акула приплывет сама.— Хорошая аналогия, — сказал он. — Будем надеяться, что план сработает.— А если сработает? — Страх уже вошел в мою кровь, и оттого я злилась все сильнее. — Лучше бы ты вернулся домой и предоставил ФБР делать свою работу. В конце концов, ты в отставке! И они не вспоминали о тебе до тех пор, пока им не понадобилась наживка!— Кей...— Как ты можешь позволять им использовать тебя?— Все не так. Я сам принимал решение. Мне нужно закончить работу. Это я занимался ею с самого начала, а потому она и сейчас остается моим делом. Не по мне нежиться на пляже, зная, что Кэрри Гризен на свободе и готова убивать. Как я могу поступить иначе, когда всем вам — тебе, Люси, Марино — угрожает опасность?— Только не превращайся в капитана Ахава, ладно? Не позволяй этому овладеть тобой, стать навязчивой идеей. Пожалуйста.Бентон рассмеялся.— Черт возьми, относись ко мне серьезно.— Обещаю держаться подальше от белых китов.— За одним ты уже гонишься.— Я люблю тебя, Кей.Идя по коридору, я спрашивала себя, почему всегда говорю ему одни и те же слова. Мы знали друг друга как самих себя, и представить, что Бентон поступил бы в данной ситуации иначе, было так же невозможно, как и то, что я отказалась бы от уоррентонского дела, передав его другому патологоанатому только потому, что женщина в моем возрасте имеет право не принимать происходящее слишком близко к сердцу.Я включила свет в просторном, отделанном деревянными панелями кабинете и открыла жалюзи. Кабинет примыкал к спальне, и даже моя домработница не знала, что окна в этих помещениях, как и на работе, из пуленепробиваемого стекла. Беспокоили меня не только такие, как Кэрри. Десятки осужденных убийц небезосновательно считали меня виновницей того, что они оказались за решеткой, и большинство из них рано или поздно выходили на свободу. Я получала немало писем, авторы которых обещали навестить меня сразу после того, как за ними закроются тюремные ворота. Им не нравилось, как я одеваюсь, разговариваю и выгляжу. Им хотелось что-то поправить в одном, другом или третьем.Горькая правда заключается, однако, в том, что человеку вовсе не обязательно быть детективом или судмедэкспертом, чтобы стать потенциальной целью хищников. Большинство жертв беззащитны просто потому, что оказываются в неподходящем месте в неподходящее время: в машине, на парковочной стоянке, по пути из магазина домой.Я включила компьютер и, обнаружив отправленные Люси файлы из архива АТО в своем почтовом ящике, ввела команду «печать», после чего вернулась на кухню, чтобы выпить еще кофе.Марино появился в тот момент, когда я раздумывала над тем, что бы съесть. Он оделся, но рубашка уже выехала из-под ремня, а лицо казалось грязным из-за щетины.— Вот и я, — сообщил он, зевая.— Кофе будешь?— Нет. Перекушу по дороге. Может быть, заеду в «Либерти валанс».Все мои предупреждения относительно его нездоровых привычек отскакивали от Марино как от стенки горох.— Спасибо, что остался.— Без проблем.Выходя, он помахал рукой, а я закрыла дверь и снова включила сигнализацию. Растущая в кабинете гора бумаг настроения не улучшила. После первых пятисот страниц я заправила новую порцию и оставила принтер еще на тридцать минут. Информация содержала знакомые имена, даты, названия мест и отчеты следователей. Были здесь также диаграммы, описания мест пожаров, результаты лабораторных тестов и в некоторых случаях отсканированные фотографии. Я знала, что работа с такой грудой документов займет по меньшей мере весь оставшийся день и, весьма вероятно, окажется пустой тратой времени.Мне не удалось продвинуться дальше первой дюжины дел, когда в дверь позвонили. Я никого не ждала, а незваные гости в нашем квартале были большой редкостью, так что единственным вариантом оставались местные мальчишки, продающие лотерейные билеты, подписки на журналы или сладости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105