– Гримал, – тихо сказал Сорген, выплюнув изо рта шарик и сняв перстень-переводчик. – Строго-настрого прикажи всем покрепче зашнуровать штаны и ножны. За оружие хвататься только в самом крайнем случае! Ни грабить, ни насиловать нельзя.
– Не очень-то этому обрадуются, – проворчал капитан.
– Растолкуй все как следует… Даже на войне добычу надо заслужить, правильно? Если бы они проливали кровь, захватывали Пейлгельн с боем – тогда вопросов не было бы. Но эти увальни не собираются оказывать сопротивления… да и политически выгодно оставить здесь о себе приятное впечатление. Кстати, здесь самое время продать те нефритовые шары, которые кое-кто украл у Рогеза!
– Угу! – при упоминании о шарах лицо Гримала расплылось в довольной улыбке. Неужели он тоже отломил себе парочку? – подумал Сорген.
– Только не забудь об осторожности. Выстави побольше дозоров, вина пить самую малость и готовиться к скорейшей погрузке на корабли.
Согласно кивая, Гримал направил коня прочь, отдавать приказы. Его место рядом с Соргеном занял Гуннир.
– Я слышал твои речи, – вкрадчиво прошипел он. Бледное лицо заострилось, отчего еще больше стало походить на мертвеца. Выпуклые рыбьи глаза необычно блестели. – Трудно назвать твой поступок разумным…
– Что ты имеешь в виду? – надменно спросил Сорген. Многочисленные морщины на лице Мясника зашевелились, переплетаясь и расползаясь снова.
– Твое странное милосердие, Сорген! Действуешь, как сопливый отрок, который, разинув рот, на коленях ползет за Облаком. Черные так не поступают. Этот город следовало безжалостно разграбить, сжечь, уничтожить! К тому же, твоей армии это не доставило бы никаких затруднений.
– Зачем?
– С-с-сс! – зашипел Гуннир. Казалось, он был в ярости – как минимум, в возбуждении. Это состояние передалось и вечно флегматичному коньку, который, как будто очнувшись от сна, вдруг начал вертеться и пританцовывать. – Это плохой вопрос… Но я отвечу. Ты прослыл Проклятым, который пришел, чтобы принести сюда смерть и разрушения, хаос, упадок, жуть – все что угодно!
– Мне плевать, кем я прослыл…
– Зря! Как бы твой плевок не вернулся обратно, только уже ядовитым. Сегодня так просто было бы уверить белых червей в том, что они совершенно правильно боятся тебя. Но нет – ты предпочел разрушить удобную сказку. Теперь они поймут, что ты не тот, о ком они шептали на углах, и следующий город встретит тебя не смирением, а копьями.
– Глупость, – уверенно отмахнулся Сорген. – Точно так же я могу утверждать, что если Пейлгельн будет разграблен и сожжен, следующий город поймет: терять ему нечего, а значит, станет сопротивляться до последнего. Тебе такое в голову не приходило?
Снова зашипев, Гуннир резко дернул поводья коня и унесся прочь.
Следующими к Соргену подъехали Хейла и Рогез.
– Что ты задумал? – встревоженно спросил князь. – Почему взбесился Мясник?
– Он надеялся заняться сегодня своим любимым занятием, а я имел наглость доказать ему, что он был не прав, – сказал Сорген, едва удержавшись, чтобы не плюнуть в ту сторону, куда удалился Гуннир. – А что касается моих задумок… Неужели тут не ясно без моих разъяснений?
– Да, – насмешливо подтвердила Хейла. – Тут кое-кто интересуется, что мы забыли в Ризартахе, где нас ждет стотысячная армия?
– Совершенно верно! – поддакнул Рогез, но на Хейлу взглянул чуть ли не злобно. – Неужели ты думаешь, что одной внезапности при ударе с моря тебе хватит для победы?? А гейнджайндский флот?
– Рогез! – проникновенно начал Сорген. Он хотел было сказать какие-нибудь достаточно обидные слова о том, что настоящая война – это не стычки с деревнями, но сдержался. – Знаешь, на самом деле я ведь не должен делать именно то, что сказал какому-то толстому дуралею? И, точно так же, я не должен раскрывать врагу своих истинных планов…
Лицо Рогеза немедленно просветлело.
– Так значит, это была военная хитрость! Я читал про нее в книгах, но никак не мог подумать, что она… что ты вот так просто… ну…
– Да. Нам ни к чему Ризартах. Просто их флот и армия, как я надеюсь, на несколько дней окажутся запертыми там, поджидая нас. Этого хватит, чтобы оторваться как следует; гейнджайндский флот на самом деле изряден – если верить нашему другу Жудде. В то же время у Пейсонда флота нет вовсе. Мы поплывем к противоположному, северо-восточному берегу моря, где нам сможет противостоять только Зурахат.
– Очень умно, дорогой! – похвалила Соргена Хейла. Не ограничиваясь словами, она звучно поцеловала его в губы. Смущенный Рогез поспешил удалиться.
Припортовая площадь оказалась довольно просторной. Войско расположилось на ней, на прилегающих улицах, во дворах и комнатах гостиниц. Рядом, за невысоким забором тянулись склады, потом над морем вставали деревянные причалы, сейчас пустые. В огороженной длинными каменными молами гавани, на рейде, стояли в гладкой, как зеркало, воде, несколько кораблей.
Посреди площади Рогез и Хейла нарисовали сложный узор: круг из простой линии, круг из волнистой линии, направленные к центру стрелки и руна в середине. Потом князь перебил хребет небольшому барашку – нужно было, чтобы он оставался жив, но не мог двигаться. После недолгих приготовлений у несчастного животного выпустили кровь, которую равномерно разлили по всему узору. На какое-то время город был заколдован и не выпускал из своих границ никого, кто не смог бы достаточно хорошо разобраться в Черной магии.
Сквозь толпу солдат пробирались дрожащие старухи – сморщенные, как старые тряпки, но все, как одна, с выкрашенными в охряный цвет волосами. Они разносили вино в больших бутылях из дымчатого синего стекла, с раструбами на горлышках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131