Когда ты исследуешь потайные уголки моего тела, Я открываюсь навстречу твоим прикосновениям — Ах, если бы я могла поглотить тебя целиком, Чтобы мы могли никогда не расставаться. Но увы! Твое положение и известность опасны для нас. Мы никогда не сможем пройти вместе при свете дня. И все же любовь вечна; ты со мной навсегда, как и я с тобой, В душе, хоть и не в браке. Сано перечитал строчки, едва сдерживая ликование. Использованное Харумэ выражение «вечная любовь» никак не вяжется с укорами госпожи Кэйсо-ин в измене. Должно быть, она была увлечена кем-то другим, и любила так сильно, что, не удержавшись, доверила свои чувства бумаге, несмотря на угрозу разоблачения.Но кто этот любовник, известный в обществе, имя которого не названо? Любой мужчина был бы предан смерти за связь с любимой наложницей сёгуна, даже женщину могла постичь та же участь, если она посягнула на любовь госпожи Харумэ. Каким образом положение этого человека могло увеличить опасность? Не послужил ли этот роман причиной прежних покушений на ее жизнь?Сано предостерег себя от чрезмерных надежд на ниточку, уводившую прочь от госпожи Кэйсо-ин. Возможно, Харумэ написала это о матери сёгуна в более счастливый период их отношений. Хоть Сано и знал, что любовь не зависит от возраста, ему хотелось верить, что Харумэ приняла ухаживания старой, глуповатой Кэйсо-ин только ради обретения привилегий. Он надеялся, что в спрятанном стихотворении упоминается кто-то другой.Лейтенант Кусида отрицал связь с Харумэ, но что, если он лгал? Быть может, он пытался выкрасть дневник, опасаясь, что Харумэ назвала его в нем любовником? Чувственность стихотворения и явное указание на половую связь не соответствуют отношениям между Харумэ и господином Мияги, но ведь они могли зайти дальше его подглядывания через окно, хотя он это и отрицает. Умудренный опытом старик нередко завоевывает любовь молодой девушки. И даймё, и лейтенант Кусида могли убить Харумэ, чтобы не допустить огласки романа или скрыть от сёгуна, что кто-то из них сделал ей ребенка.Или же, что вполне возможно, в прошлом у Харумэ был еще один, пока неизвестный, любовник.Эту возможность следует отработать. А пока Сано возложил все свои надежды на лейтенанта Кусиду и правителя Мияги как главных подозреваемых. 25 Ванная комната в особняке Мияги была такой же, как в любом имении знатного даймё. Утопленная в полу деревянная емкость в центре просторного помещения, полная горячей воды. На полках кадушки для ополаскивания, полотенца, мыло из рисовых отрубей и кувшины с ароматическими маслами. Пол с отверстиями позволял пролитой воде стекать в дренажные канавы под домом. Воздух нагревали угольные жаровни. Но в этой ванной комнате были две необычные вещи.Один угол отгораживала бамбуковая ширма, а в стене на уровне глаз виднелась крошечная створка. Госпожа Мияги стояла на коленях перед ширмой, подложив под себя подушку. Заслышав шаги, она напряглась, готовая к приходу мужа. Потайное окошко открылось, и она почувствовала, как он возбуждается, глядя в ванную комнату в ожидании развлечения, которое она ему приготовила. Женщина хлопнула в ладоши, подавая сигнал к началу ритуала.Дверь открылась. В комнату вошли наложницы Мияги, Снежинка и Птичка. Обе в домашних халатах, длинные волосы забраны вверх. Болтая между собой, они, казалось, не подозревали, что их господин за ними подглядывает. Похоже, они не замечали и госпожу Мияги, хотя ширма скрывала ее только от господина Мияги, а им она была отчетливо видна. Четыре года назад в приюте храма Дзодзё она осмотрела всех девочек, прежде чем забрать с собой этих двух. Она обучила Снежинку и Птичку искусству доставлять удовольствие своему мужу. Теперь они стали великолепными актрисами. Словно не догадываясь о присутствии хозяина и хозяйки, наложницы начали раздеваться.Господин Мияги вздохнул. Госпожа Мияги улыбнулась, радуясь, что он наслаждается видом обнаженных наложниц. У Снежинки была большая грудь с торчащими сосками. Птичка обладала широкими крутыми бедрами. Они прекрасно дополняли друг друга, и госпожа Мияги физически ощущала охватившее мужа возбуждение. Снежинка взяла кадушку и облила себя водой. Сев на корточки, она намылилась и стеснительно обратилась к Птичке:— Не помоешь мне спину?Хихикнув, Птичка выполнила просьбу, а потом нежно потерла Снежинке грудь. Та заворковала, не скрывая удовольствия, и закрыла глаза, когда Птичка стала пощипывать и покусывать соски.Госпожа Мияги услышала, как муж застонал. Она знала, что он вынимает член из набедренной повязки и начинает ласкать его. Птичка тайком взглянула на госпожу Мияги, которая жестом приказала ей не отвлекаться. Господин Мияги наслаждался этой незамысловатой эротической постановкой. Госпожа Мияги не знала — или не хотела знать, — на самом ли деле наложницы получали удовольствие от игры или же притворялись из чувства долга перед хозяином, давшим им еду и крышу над головой, и страха перед гневом хозяйки в случае непослушания. Сама же она не ощущала никакой физической реакции. Прежний опыт лишил ее способности получать сексуальное удовлетворение. Ребенок из побочной ветви клана Мияги, она выросла в этом имении. В те годы дом всегда был полон людей. Бывший даймё — отец ее мужа — любил устраивать роскошные вечеринки. На одной из них одиннадцатилетняя Акико Мияги познакомилась с братом отца, приехавшим из провинции Тоса. Дядя Каору, который был на десять лет старше, очаровал ее своей красотой и дружелюбием. Она по-детски влюбилась и бегала за ним как собачка, даря то цветы, то конфеты.Однажды ночью дверь в ее спальню открылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119