— Она немощной рукой вцепилась Рюко в рукав.Умелый ход, обдумать который она успела благодаря застрявшей в горле пище? Рюко тоже быстро пришел в себя.— Госпожа говорит правду, — подтвердил он. — Каждый раз, чувствуя, что я недостаточно внимателен, она гневается и изливает свои обиды в письмах. Иногда она угрожает меня убить, хотя на самом деле и не помышляет об этом. Это письмо я получил несколько месяцев назад. Как обычно, мы помирились, и я вернул его ей.— Да, да, все именно так, — закивала Кэйсо-ин.Монах уже полностью контролировал себя, однако под его спокойствием Сано чувствовал затаенный страх.— В этом письме нет доказательств, что оно написано Харумэ, — сказал Рюко. — Вы ошиблись, сёсакан-сама.— Но в нем также нет ничего, что указывало бы на вас, — возразил Сано. — И я нашел его спрятанным в рукаве кимоно Харумэ. Как вы объясните это?— Она... она, видимо, украла его из моих апартаментов, — выпалила Кэйсо-ин. Она не умела так прятать эмоции, как Рюко, ее громкое учащенное дыхание выдавало испуг. — Да, видимо, так и есть.— А зачем ей было это делать? — спросил Сано, которого не убедили слова Кэйсо-ин. Парочка смотрела на него в молчаливом смятении. Явственный запах страха наполнял комнату. Сано понимал, что он исходит не только от Кэйсо-ин и Рюко, но и от них с Хиратой. Он выдал последнюю, решающую улику: — У нас есть свидетель, который слышал, как вы замышляли убийство Харумэ и ее неродившегося ребенка, чтобы его превосходительство оставался сёгуном до конца дней, а вы сохранили свое влияние на него.— Это ложь! — воскликнула Кэйсо-ин. — Я никогда бы не совершила столь ужасной вещи, и мой любимый тоже!— Какой свидетель? — спросил Рюко. Потом замешательство на его лице сменила догадка. От злости у него обострились скулы. — Это Ишитэру, коварная шлюха, которая спит и видит, чтобы заменить мою госпожу в роли матери правителя Японии. Это она оболгала нас, поскольку сама убила Харумэ! — Он пристально смотрел на Сано. — А вы хотите обвинить нас в убийстве, чтобы самому контролировать сёгуна. Вы сфабриковали дневник, подбросили письмо и заплатили отцу Харумэ, чтобы бросить подозрение на мою госпожу.Сано охватило отчаяние. Значит, вот такой будет линия зашиты Кэйсо-ин и Рюко против его обвинений. Несомненно, это покажется достаточно убедительным не слишком проницательному Цунаёси Токугаве.— Предположим, что Харумэ имела доступ в ваши апартаменты, — сказал Сано, — но ведь и вы могли побывать у нее. Это вы подмешали яд в тушь, госпожа Кэйсо-ин?— Нет. Нет! — Ее голос сорвался, лицо Кэйсо-ин побледнело, и она схватилась за грудь.— Госпожа, что с вами?! — всполошился Рюко.— Где вы находились сегодня между часом змеи и полуднем? — обратился к нему Сано.— Я медитировал у себя дома.— Вы были один?Кэйсо-ин страдальчески охала.— Да, я был один. К чему вы клоните на этот раз? — В голосе монаха сквозило нетерпение.— Торговец, который продал яд убийце Харумэ, сегодня был убит, — сказал Сано.— И у вас хватает дерзости предполагать, что это сделал я? — Злость на лице Рюко не скрывала испуга. На его халате проступали темные пятна пота, руки дрожали, когда он укладывал стонущую Кэйсо-ин на подушки.— Кто-нибудь может подтвердить, что этим утром вы не были на пристани в Дайконе?— Это нелепость! Я не знаю никаких торговцев лекарствами. — Рюко погладил лоб своей покровительницы. — Что с вами, госпожа?— Это приступ, — прошептала госпожа Кэйсо-ин. — Помогите... у меня приступ!— Стража! — крикнул монах Рюко. — Приведите доктора Китано. — Потом он повернул к Сано искаженное яростью и страхом лицо: — Если она умрет, то виноваты в этом будете вы!Сано не верил, что старухе действительно плохо, и не собирался дать ей своими трюками отвлечь его от установления факта, что у Рюко нет алиби на время убийства Шойэя. Неопровержимость улик заставила его перейти черту, которую он так надеялся никогда не пересекать.— Я вынужден обвинить вас обоих в убийстве Харумэ и ее нерожденного ребенка, — сказал он, ощущая невыносимую тяжесть в душе. — И в заговоре против режима Токугавы.Теперь сёгуну решать, где правда, а где ложь. Обменявшись смиренными взглядами, Сано и Хирата поднялись, чтобы уйти.— Вы преступники! — крикнул им монах Рюко, когда госпожа Кэйсо-ин с рыданиями попыталась подняться. — Вы затеяли заговор против моей госпожи ради продвижения по службе да еще поставили под угрозу ее здоровье. Но вам это не сойдет с рук. Когда его превосходительство обо всем узнает, мы посмотрим, кто сохранит его расположение... а кто умрет изменником!Дверь открылась, и монах облегченно воскликнул:— Ну наконец-то, доктор!Однако это оказался один из детективов Сано, которого сопровождали дворцовые стражники. Он протянул свернутый лист бумаги.— Простите, что прерываю вас, сёсакан-сама, но у меня срочное послание от вашей жены. Она настаивала, чтобы вы прочли его до того, как покинете это место.Сано с удивлением смотрел на письмо, недоумевая, что могла сообщить Рэйко, не дожидаясь его возвращения домой. Пока Рюко хлопотал возле Кэйсо-ин, Сано прочел: "Досточтимый муж! Хоть вы и приказали мне держаться подальше от расследования убийства, я снова не послушала вас. Но, прошу вас, не гневайтесь на меня и внимательно отнеситесь к моим словам. Я узнала из достоверного источника, что актер Ситисабуро, переодевшись женщиной, тайно проник в Большие Внутренние Покои в день смерти госпожи Харумэ. Он взял что-то в спальне госпожи Кэйсо-ин и переложил в комнату госпожи Харумэ. Я уверена, что это было письмо, призванное навлечь на госпожу Кэйсо-ин подозрения в убийстве. Еще я уверена, что Ситисабуро украл письмо по приказу канцлера Янагисавы и подбросил его на место преступления для того, чтобы вы его нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119