Вокруг было темно. Я попробовал пошевелиться, услышал над собой побрякивание цепей и понял, что запястья мои прикованы к холодной каменной стене. — Мурфилд! Ну, слава Богу! Это был голос Элиота. Я попытался разглядеть его, но тьма была кромешная. — Что случилось? — спросил я. — Как Кафф? — Думаю, жив, но все еще без сознания. А вас сильно оглушили. — Ничего, — ответил я. — Как вы? — Боюсь, что тоже не отличился. Какая-то сволочь проткнула мне ногу копьем. — Какое, черт возьми, невезение. Надеюсь, не очень болит? Элиот слабо рассмеялся: — Ерунда, думаю, нам осталось недолго ходить по этой земле. Так что едва ли это имеет значение. — Мы должны бежать и немедленно! — воскликнул я. Элиот сухо усмехнулся. — У вас есть какие-нибудь соображения? — поинтересовался я. Он не ответил. Элиот? — окликнул я. Вон там, — вдруг проговорил он. Что? Слушайте! Я замер, но не услышал ничего, кроме слабого звука капающей воды. — Слышите? — спросил Элиот. — Что? Как вода капает? — Ну да, — в нетерпении сказал он. — Это в дальнем углу темницы. Там, где прикован старший сержант. Я, признаться, не сразу понял, куда он клонит. — Вода откуда-то просачивается, — объяснил он. — Подземный источник. А раз так, в том месте, где течет вода, каменная кладка будет явно слабее. — Почему же эти существа приковали его там? — нахмурился я. — Не знаю, но стоит ли сейчас волноваться об этом? Поэтому, когда Кафф очнулся, мы попросили его рвануть посильнее свои оковы. — Хорошо, сэр, — ответил старший сержант. Было слышно, как он дергается, затем раздалось крепкое ругательство. — Беспросветно? — поинтересовался я. — Пока да, сэр. Но я не собираюсь загибаться у какой-то дикарской стены. Дайте время, сэр, и посмотрим, что можно будет сделать. Тяжело дыша, он начал вновь дергать цепи, и до нас донеслись его приглушенное бормотание и ругательства. — Дело вроде долгое, — наконец проговорил Элиот. — Вы не знаете Каффа, — возразил я. — Он самый крепкий парень из всех, с кем мне доводилось встречаться. — Приятно слышать, сэр! — напряженно выдохнул старший сержант, и в тот же миг мы услышали, как стена подалась. Раздался звон цепей, и Кафф с глухим стуком упал на пол. — Все в порядке? — спросил я. — Да, сэр, — ответил Кафф. — Редко чувствуешь себя лучше. — Отличная работа! — Большое спасибо, сэр! По великому счастью в моих карманах оказалось несколько спичек. Я сообщил старшему сержанту об этой удаче, он потянулся за спичками и, чиркнув о камни, зажег одну из них. В краткой вспышке света я увидел, что цепи Каффа полностью выворочены из стены и сейчас он намеревается разорвать ручные оковы. Вены на его лбу и шее вздулись, и одна из оков вдруг хрустнула и подалась. После чего спичка погасла. Старший сержант подошел к нам и ваялся за оковы Элиота. На этот раз, по-видимому, металл оказался слишком крепок для него. — Зажгите еще спичку, — прошептал я, ибо напряженность нашего положения стала сказываться на моих нервах. — Посмотрите, может найдете что-нибудь, что поможет вам. — Хорошо, сэр! Он взял вторую спичку, вновь вспыхнул свет. Кафф оглядел темницу, представлявшую собой, как я теперь заметил, облицованную грубыми камнями зловещего вида камеру. Кафф заглянул во тьму дальнего угла, и, как раз перед тем как спичка вот-вот должна была погаснуть, я услышал его удивленный вздох. — Что там, старший сержант? — спросил я, увидев, что он нагибается. — Что-то нашли? — Да, сэр. Вроде нашел. Он шагнул ко мне и взял третью и последнюю спичку. Чиркнув ею о стену, в свете пламени он передал мне какой-то металлический предмет. Это был ключ. — Какого черта… — прошептал я. Старший сержант нагнулся к Элиоту, вставил ключ и повернул его. Оковы наручников упали с запястьев Элиота. — Отлично! — проговорил я, наблюдая за ним. Потом спичка погасла. И в тот же миг где-то неподалеку раздались шаги. Кто-то спускался вниз, к двери камеры. — Кафф, Элиот, — приказал я сквозь зубы. — Назад, к стене! Они поспешно задвигались, и я принялся молиться Богу, чтобы они успели всунуть запястья в цепи. Удостовериться в этом я не успел, ибо в замочной скважине уже заскрежетал ключ, и в распахнувшуюся дверь хлынул ослепляющий свет раннего утра. Я заморгал. В дверном проеме стояло какое-то существо. На ступеньках позади него виднелось несколько человеческих фигур, но наиболее опасным был тот, кто вошел первым. Я собрался с духом. Вошедший был бледен, как и остальные, глаз его не было видно, ибо они были полузакрыты, но я сразу эаметил, что он из другой породы, нежели существа за его спиной. От него веяло холодом, как от высеченной изо льда статуи, и все же, хотя на его лице отражались подлость и жестокость, было в нем что-то мягкое, как в избалованной женщине, а поэтому он производил впечатление ужасной, наглой силы. К тому же он напомнил мне кого-то виденного раньше. Я принялся ворошить воспоминания. И вспомнил — я видел это лицо, когда нас пленили, оно пристально смотрело на меня перед тем, как я отключился. Я почувствовал, что Элиот тоже узнал его, ибо он чуть не вскрикнул, но сдержался. Существо шагнуло вперед, и нас обдало зловонным запахом. Я сразу припомнил священника, старика брамина, которого ранил в ногу, — от него воняло точно так же. Существо зашло в камеру, за ним последовали еще три фигуры с мертвенным взглядом. Предводитель их раскрыл глаза, и я увидел, что они отнюдь не мертвы, но хищно поблескивают. Он бегло осмотрел запястья Элиота и Каффа, и на мгновение мне показалось, что мы разоблачены, но существо уже склонилось ко мне и вытащило из недр своего одеяния какой-то небольшой кол. Пристально вглядевшись в мое лило, последователь Кали поднял кол, делая вид, что готовится пронзить им мое сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135