Появляется Андрей Николаевич. Крупные, грубоватые черты.
Широкая грудь, сильные руки. Большой покатый лоб, лицо изрезано глу-
бокими морщинами, седые усы прокурены до рыжины, серые от седины волосы
падают почти до плеч. Одет в клетчатую рубашку и джинсы, подпоясанные
широким ремнем.
Слышит бормотание снизу, перегибается через перила.
Андрей Николаевич. Доброе утро, Шурочка!.. Ты что-то сказала?
Александра Николаевна (вздрагивает от неожиданности). Я?.. Я нет... Я
ничего...
Андрей Николаевич. Не могло же мне послышаться!..
Александра Николаевна. Почему это тебе не могло послышаться?
Андрей Николаевич. Что ж, все возможно... Все возможно... Сейчас слы-
шал по радио, что где-то на Алтае пастухи поймали снежного человека в
тот момент, когда он пытался подоить яка. Навалились, скрутили, связали,
затолкали в багажник "Жигулей" и повезли в милицию... (рассказывая, на-
бивает трубку).
Александра Николаевна. И что?
Андрей Николаевич (раскуривает трубку). Ничего... Сбежал по дороге.
Александра Николаевна. Господи, какая чушь!..
Андрей Николаевич (курит, смотрит на цветущий сад). Может быть... Все
может быть... (видит идущего от калитки Максима). Максим, доброе утро!..
Почта есть?
Максим (останавливается перед галереей). Хелло, Джей!.. Нет. Только
газеты и повестка из военкомата... А ты что, ждешь каких-нибудь вестей?
Андрей Николаевич. Нет, я так, по привычке...
Максим. Тебе принести газеты?
Андрей Николаевич. Нет. Оставь на бильярде. Я скоро спущусь... А что
за повестка? Антону?..
Максим. Антону.
Андрей Николаевич. Что ж, придется служить...
Максим. Конечно, придется. Куда же он денется?..
Александра Николаевна. Дай мне газету!..
Максим. Какую?
Александра Николаевна. Все равно.
Максим. Такой ответ поставил бы тупик самого Сократа! (Смеется.)
Александра Николаевна (с легким раздражением). Но мне действительно все
равно! К тому же я забыла наверху свои очки.
Максим. Я принесу.
Хочет пройти мимо нее.
Александра Николаевна. Оставь мне все газеты!
Максим. А как же очки?
Александра Николаевна. Пока ты ходишь за ними, я буду читать заголов-
ки. Надо же как-то убивать время...
Максим оставляет ей пачку газет, проходит через веранду, холл, подни-
мается по лестнице на второй этаж.
Александра Николаевна (просматривает газеты, чуть шевеля губами, нег-
ромко). Мы уже не можем позволить себе выписывать такие дорогие газе-
ты... Но он не хочет этого понимать, не хочет.
Андрей Николаевич. Кто не хочет понимать? Чего?
Александра Николаевна. Я говорю: Антон не хочет понимать, что с арми-
ей шутки плохи.
Андрей Николаевич (энергично затягивается трубкой). Антон многого не
хочет понимать! Но приставить ему свою голову я не могу, а слова... Что
слова?..
Александра Николаевна. С твоей головой тоже не все в порядке... Осо-
бенно в последнее время.
Андрей Николаевич. В каком смысле?
Александра Николаевна. Жили в нормальной стране, так ведь черт дер-
нул...
Андрей Николаевич. Я никогда не считал, не считаю и не буду считать
наше возвращение ошибкой. Этого очень хотела мама, решение мы принимали
вместе, и ты прекрасно помнишь, как это было и что творилось на ули-
цах...
Александра Николаевна (без всякого раздражения, буднично). Но нас-то
все это никак не касалось, Джей...
Андрей Николаевич (выбивает трубку о перила). То-то и оно, что не ка-
салось...
Чужаки. Иммигранты. Изгнанники. Беглецы. Русская... э-э... не фрак-
ция... не община...
Александра Николаевна. Партия?
Андрей Николаевич. Да при чем тут партия?.. Группа эмигрантов,
объединившаяся по языковому, этническому и прочим культурным призна-
кам?..
Александра Николаевна. Мафия.
Андрей Николаевич. Вот-вот, мафия!.. Совсем ум за разум зашел! Рас-
суждаешь, как тетки в очереди... Тем тоже везде мафия мерещится: ларек
по пьянке спалили - мафия, сахара нет в магазине - опять мафия... Перво-
бытное мышление. Пещерная логика.
Александра Николаевна. Весь твой пепел на мне!..
Андрей Николаевич. Извини... Это ветер.
Александра Николаевна. Не чувствую никакого ветра.
Андрей Николаевич. Потому что ты сидишь внизу и защищена кустами, а
здесь, наверху, гуляют легкие сквознячки... Партия?.. Нет... Каста?..
Александра Николаевна. Диаспора.
Андрей Николаевич. Диаспора!.. Словечко-то какое зоологическое!..
Спора.
Мицелий. Трутовик. Трутень... Смачное словечко!
Александра Николаевна (пародируя интонацию брата). Слова, слова...
Андрей Николаевич (смеется). Русская диаспора!.. У гриба, оказывает-
ся, тоже может быть национальность!.. Испанский мухомор! Английский
груздь - полезай в кузов!
Громко, заразительно хохочет.
Александра Николаевна. Конечно, что нам еще остается?.. Только хохо-
тать!..
Швейцарская поганка - какая чушь...
Прыскает смехом. Возвращается Максим с очками.
Максим (подозрительно). Что это вы тут заливаетесь?
Андрей Николаевич. Бельгийский... (смеется) опенок!..
Александра Николаевна. Молодость вспомнили...
Достает из складок халата платок, вытирает слезы.
Максим. Вот твои очки.
Александра Николаевна. Спасибо, дорогой... А теперь помоги мне
встать. Я, пожалуй, выпью чаю... (Громко.) Джей, ты будешь чай или кофе?
Андрей Николаевич. Кофе.
Александра Николаевна с помощью Максима выбирается из кресла, берет
палку и уходит на веранду.
Александра Николаевна (Максиму). Принеси воды.
Максим. Сейчас.
Уходит.
Андрей Николаевич (громко). Я ни о чем не жалею, Шура, ни о чем!..
(Тише.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27