– Не двигаться…


СТАРИКАМ ВЕЗДЕ У НАС ПОЧЕТ

В «Звездне» Артур брата не нашел, хоть и договорились о встрече загодя. Проспал младший? Это сколько ж спать надо: уже и повечерие отслужили. Артур оглядел переполненный зал, поймал взгляд Брюхотряса и подозвал его:
– Вина и воды.
Милрад исчез, вновь появился раньше чем через минуту, торжественно водрузил на стол поднос с двумя кувшинами:
– Отужинать изволите?
– Не изволю.
– Ежели брата своего ищешь, – с легкостью переходя на «ты», сказал Милрад, – так он не здесь ночует, а вроде дома у себя. А музыкант колобродит где-то. Вчера всю ночь куролесили. Даже вот и не пойму, прибыль мне с вас троих или так, баловство.
– Тебе поговорить не с кем? – уточнил Артур, усаживаясь за пустующий стол с дурацкой табличкой. – Или дело есть?
– Да какое у меня может быть дело к господину рыцарю?
– Тогда вали.
– Ну разве что так, дельце небольшое. Совсем-совсем махонькое.
Артур молча уставился в переносицу Брюхотряса.
Тот плюхнулся напротив и, перегнувшись через стол, зашептал:
– Брат-то твой девочку у меня увел.
– У тебя? – Худое лицо рыцаря чуть осветилось ехидной улыбкой. – Девочку?
– Ну, служанку мою. Ту, рыженькую, может, помнишь?
– Тощая такая, – кивнул Артур, – глазастая. Куда он ее увел?
– Да домой к себе, – досадливо объяснил Милрад.
– Что, правда?
Ехидная улыбка сменилась озадаченной. Артур на секунду задумался, хмыкнул в ответ на собственные мысли. Вспомнив о Брюхотрясе, поднял глаза:
– Ну увел. А я при чем?
– Так ведь, – трактирщик поправил фартук, на удивление чистый фартук, надо заметить, – деньги же. Она ведь, Ветка-то, весь вечер в понедельник, считай, не работала, а это от дня половина, и всю неделю потом я ее не видел. Пятница на исходе – нет девки. Брат твой ей, конечно, даст чего-нибудь, но разве ж я хоть одну бани увижу? Сплошной получается убыток.
– Ты ей сколько платишь? – поинтересовался рыцарь, наливая себе вина и разбавляя его свежей водой из кувшина. – Или она за кормежку работает?
– Да кто нынче за кормежку работает? – грустно вздохнул Милрад. – Плачу, как не платить? Двадцать баней в день плачу. А по праздникам – тридцать. Да еще половина того, что ей сверху дают, ей же и остается. Да если приглянется кому, я ж не мешаю, опять же половину ей оставляю. Ну и кормлю, понятно. Когда одежонки… Все за мой счет.
– Живет, как герцогиня, – понимающе кивнул синеглазый храмовник. – Значит, платишь ты ей пять баней в день. А по праздникам – семь. То, что девчонка помимо тебя заработает, отбираешь. Кормишь… может, конечно, и кормишь, но худая она какая-то, – он неодобрительно поморщился, – лучше надо кормить. А про одежку я и вовсе молчу. В тряпье у тебя девчонка ходит. И что у нас получается, если все сосчитать? Праздников на неделе не было… – Артур задумался, производя в уме какие-то сложные вычисления.
Милрад молча сопел, уже жалея, что затеял этот неудобный разговор. Забыл, что ли, как оно, с храмовниками связываться? В прошлый раз этот красавец от души поиздевался, всего одну бани сверх положенного накинув. И сейчас с него станется столько же предложить.
– Девятнадцать баней, – кивнул наконец тамплиер.
– Премного благодарствую. – Милрад приподнялся для поклона.
– С тебя, – невозмутимо продолжил храмовник. Трактирщик сел. Встал. Опять сел:
– Вы, сэр рыцарь, шутить изволите?
– Я? – удивился Артур.
Брюхотряс вынужден был признать, что на шутника этот молодой тамплиер никак не походил. Но за что?!
– Следовало бы, конечно, больше взять. – Рыцарь отпил вина. – Хм… неплохо. Дождался из Средеца каравана?
– Дождался, – процедил Милрад, не склонный сейчас обсуждать достоинства или недостатки своего погреба.
– Дороговато, поди, обходится. Публика у тебя здесь, – Артур снова обвел взглядом обеденный зал, – так себе публика.
– Для дорогих гостей вино, – пробурчал Брюхотряс, – вроде тебя вот.
– Угу, – рыцарь поощрительно улыбнулся, – молодец. Ко мне ты со всем почтением, брата тоже не обижал, поэтому и я к тебе с душой. Девятнадцать баней: половину от того, сколько ты своей Ветке платишь, это разве деньги? Так, воспитательный момент.
– Да за что?! – взвился Милрад, теряя остатки терпения и осторожности. – С меня-то за что деньги брать?
– За вранье. – Артур допил вино, вновь наполнил кружку. – Ты сколько накинул сверх того, что на самом деле платишь? Пятнадцать баней за будни и аж двадцать три – за праздники. Считай, тридцать восемь, так?
Брюхотряс попытался счесть вопрос риторическим, но под выжидательным взглядом рыцаря долго молчать не смог. Проворчал:
– Ну, так.
– Именно на эту сумму ты хотел меня обжулить. Так? Можешь не отвечать, у тебя по лицу все видно.
Милрад отвечать и не собирался. Хватит уже. Наотвечался. Как бы сразу на десяток леев не влететь.
– Ты, я думаю, знаешь, что в ордене не любят жуликов, – терпеливо продолжал объяснять золотоволосый тамплиер, – и обычно ту сумму, на которую нас пытаются обмануть, мы у обманщика же и отнимаем. В наказание.
Голос у него был спокойный, дружелюбный, слегка наставительный.
Милрад слышал о правиле, упомянутом Артуром, но до сих пор почему-то не относил его к себе. Может быть, потому, что не считал себя жуликом?
– А значит, – продолжал рыцарь, – мне следовало бы затребовать с тебя тридцать восемь баней – ровно столько, сколько ты пытался накинуть сверх реальной суммы. Однако, принимая во внимание уже упомянутые мной некоторые твои достоинства, я скостил долг. Вполовину. Это серьезная скидка, не так ли?
И вновь яркие глаза вперились в Милрада с терпеливым ожиданием.
Нужно было либо соглашаться, либо спорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188