Своими глазами я вижу совсем не то, о чем рассказывают сказки. Два юноши, ставшие легендой, меньше всего думают о своей легендарности. О подвигах же прошлых и будущих даже не вспоминают. Они говорят о женщинах, книгах и загадках Большого мира, они ругают Иляса Фортуну, жару и аграмское вино. Они такие обычные, что я понимаю, отчего зол и разочарован Зако Золотой Витязь, воспитанный на благоговейных легендах о Миротворце.
Зако сродни ребенку, разобравшему калейдоскоп, чтобы добраться до красивых узоров внутри, и нашедший лишь несколько зеркал да россыпь цветных стекляшек.
А я?
Я не разочарован. В самых обыденных разговорах я слышу отзвуки кровавых легенд. В спокойных замечаниях о том, что чудовища изменились, я явственно различаю несказанное: «за сто лет». И мне было страшно заглянуть в пропасть, что открылась во взгляде Артура той ночью во дворе дома Фортуны.
Даже в ничем не примечательной любви Артура и Ирмы, в ее изменах Варгу, в коротких, словно бы случайных встречах днем, в страстных ночах, во взглядах, улыбках, недомолвках, во всей греховности их взаимного влечения есть нечто, отличающее этот адюльтер от всех других.
Даже в ничем не примечательной нелюбви Альберта и Ветки, в его снисходительности, в ее готовности услужить, в его равнодушии, в ее бешеной ревности есть нечто, отличающее этот мезальянс от любого другого.
И даже ревность Ветки – ревность женщины, понимающей, что у кого-то есть права на ее возлюбленного, – не похожа на обычную ревность.
Все это выльется во что-то неожиданное, может быть, страшное и обязательно достойное новых песен и новых сказок. Я хочу знать правду. Видеть правду. И запомнить правду. Чтобы, когда Братья уйдут вновь, остался кто-то, кто сможет эту правду рассказать. Я – очень гордый поэт и очень самонадеянный, а еще я знаю себе цену. И если останусь жив, если Зако не убьет меня, если не убьет меня сам Артур, когда сбежавшая демоница Тори переселится в мое тело, я сложу о Братьях песню, послушав которую, правду увидит любой.
Я благодарен Артуру за то, что он спас мою душу. Я благодарен Господу за то, что он дал мне эту душу такой, какая она есть: способной брать и отдавать. И я благодарен судьбе за то, что она свела меня с двумя своими избранниками. Пусть даже все это закончится печально и для меня, и для них.

– Может, так запомнишь? – спросил старший без особой надежды.
– Да ну тебя! – отмахнулся Альберт. – Я тебе рыцарь что ли? Не беспокойся, отмечу все на карте, вернешься – отдам. Можешь ее потом хоть жечь, хоть есть, хоть в сундук прятать.
– Лентяй, – подытожил Артур. – Ладно, карту читать ты умеешь. Только не забывай, хорошо?
– Не забуду.
Старший заглянул перед самым отъездом, уже собравшись в дорогу. Явился этаким мрачным красавцем, на белом коне, сам весь светится. Альберт аж взревновал слегка, когда заметил, как Ветка на Артура загляделась. Давно ли радовался, что Рыжая с братцем друг к другу притерпелись, а вот, извольте видеть, уже и ревновать начал.
Хорошо хоть Ветка не в Артуровом вкусе. Впрочем, кто его поймет? Он всех любит.
«Ирму он любит, – напомнил себе Альберт, – ведьму зеленую. А вовсе не Ветку».
– Свинство, между прочим, – сказал вслух, – неделю не показывался, а заглянул на пять минут, и то по делу.
– Шумно здесь, – привычно соврал старший, – вот закончите с ремонтом, тогда посмотрим.
«Закончите» – это лучше, чем «закончишь», которое было сразу по возвращении. «Закончите» означало, что Ветку признали человеком. Вот только Артур сюда не переберется, что бы он там ни врал про шум и ремонт.
Зачем он врет? Что случилось? Что сделано не так? Или старший все еще не может простить того, что Альберт не сразу рассказал о жертвоприношении?
Стенка. Прозрачная и холодная. Появилась из ничего, на пустом месте выросла. Ее разбить надо, но страшно. Страшно натолкнуться на холодную, непонимающую усмешку.
– Ну ладно, – сказал Артур и улыбнулся невесело…
Вот сейчас он обнимет, как всегда, на прощание. И можно будет, ткнувшись носом в холодную кожу доспеха, спросить у него, что же случилось. И Артур скажет, в чем дело, и все прояснится, и станет хорошо. Как раньше.
– Ты уж возвращайся поскорее, – сказала из-за спины Ветка. Ее руки обвили плечи Альберта, подбородок лег ему на плечо. Глаза улыбались: – И будь осторожнее, благородный сэр.
– Да, леди. – Артур церемонно поклонился и птицей взлетел в седло. Выезжая со двора, поднял руку, прощаясь.
И все.
Альберт стоял возле калитки, смотрел на людную улицу, не спеша вернуться в дом. Артур уехал один – это непривычно. Артур рад, что не нужно брать с собой младшего… Рад.
– О чем задумался? – Ветка коснулась локтя.
– Да так, – Альберт помотал головой, – о ерунде всякой.

Он следил за Ирмой. И он учил Ветку. Учил пустякам, мелочам, с которых начинается магия. Учил читать и считать. Учил понимать и слова, и числа. Учил концентрации и сосредоточению. Учил видеть тонкие ниточки сил, паутинкой тянущиеся из земли к небу.
Ерундовые ерундовинки, для которых даже мэджик-бук не нужен. Когда Ветка в первый раз потянулась и передвинула по столу кусочек луковой шелухи, Альберт радовался едва ли не больше, чем сама ведьма.
Такая рыжая. Такая способная.
Круглая лодочка, желтая, ломкая и легкая, пролетела через стол и остановилась на краю.
Остановилась!
Сам Альберт когда-то выполнял это упражнение с высушенным цветком. Если верить профессору, он сдвинул цветок, письменный прибор, канделябр, сорвал с ножек столешницу и все это вместе вышвырнул в окно. Высадив, разумеется, раму.
Альберт ничего подобного не помнил. Он вообще не помнил, как начал учиться магии, – ему тогда и двух лет не исполнилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188