Половина замка находилась не в лучшем, чем теперь, состоянии, но сад был очень красивый. Его светлость за этим всегда следил. Держал кучу садовников, и из года в год все шло своим чередом: посадка и подкормка, обрезка и стрижка, наш парк славился на всю Англию. - Домоправительница покачала головой. - Но это было давно, а теперь я прихожу сюда ради воспоминаний. Глупая старуха, вот кто я, и ухаживаю за своим любимым уголком.
- Здесь красиво. И грустно, - промолвила Виктория.
Домоправительница стала наливать себе чай и вдруг остановилась.
- Простите меня, голубушка. Я не собиралась сидеть здесь, попивая чай перед вами, будто какая-нибудь королева.
- Прошу вас, пейте.
Выражение мученицы на лице домоправительницы сменилось выражением радости.
- Вы славная, миледи. - Она глотнула чаю и вернулась к первоначальной теме: - Конечно, я глупая старуха, и мне хочется, чтобы все это выглядело романтичней. Ведь так приятно совершать по парку послеполуденные прогулки, а в хорошую погоду пить здесь чай. - Вдруг она вновь изменила тему разговора: - Надеюсь, вы поладили с Энни?- Думаю, да, - ответила слегка озадаченная Виктория, - Но она почему-то очень боится меня.
Миссис Пибоди замахала рукой.
- Малышка Энни не без странностей, но она милая девочка. Ее мать была здесь в служанках до ее рождения, а отец... - Она замолчала и с видом заговорщицы подалась вперед. - Конечно, нехорошо сплетничать о мертвых, но говорят, ее отцом был покойный герцог. - Она откинулась на скамейке и многозначительно посмотрела на Викторию.
- Вот оно что! - Виктория не ожидала такой откровенности. - Наверное, в окрестностях найдется множество его потомков.
Миссис Пибоди усмехнулась:
- Представьте себе, Энни - единственная. Была еще девчоночка из Уэдерли, прожила здесь с неделю, а через четыре месяца прислала письмо его светлости, что понесла. Герцог хорошо заплатил ей, как водится, но я видела этого младенца - вылитый молодой человек, за которого эта девчоночка вышла замуж через три недели.
- Понятно, - сказала Виктория.
- А вот новый герцог не такой. - Миссис Пибоди бросила на Викторию проницательный взгляд. - У него не было девушек ни из деревень, ни из городков, правда, в Лондоне он развлекался. Герцог - человек серьезный, не чета его двоюродному деду. Вам бы следовало поостеречься на его счет, голубушка, не знаю, понимает ли он, что его ждет. - Она допила чай и отстегнула нагрудные часы: - Ах ты, Господи, времени-то сколько! Я совсем заболталась, да, миледи? - Она поставила посуду на поднос и поднялась. - Подумать только, проболтала чуть ли не до вечера! А ведь у меня много обязанностей, и никто не скажет, что я с ними не справляюсь. До свидания, миледи, желаю приятной прогулки.
С этими словами экономка удалилась.
Виктория осталась одна. Голова у нее шла кругом от нахлынувших мыслей. Значит, Энни в определенном смысле двоюродная сестра Рейберна. Интересно, знает ли он об этом? И имеет ли это для него значение? Она пожала плечами. В Рашворте была, пожалуй, одна, а то и две служанки, которые являлись незаконными детьми ее отца, и Виктория не оставалась безучастной, когда деревенские девушки приходили с заявлением, что их ублюдки - дети Джека. Раньше ее не волновало, что половина детей какого-то мужчины купается в роскоши, а половина просит милостыню на улицах, но теперь это встревожило ее.
Виктория встала и медленно побрела в глубь парка. Что имела в виду миссис Пибоди, когда говорила, что теперешний герцог другой и что он опасен? Будь она невинна, не было бы никого опаснее распутного, бессердечного старика. Она тряхнула головой, гоня прочь эту мысль. Но тот Рейберн, которого она знает, действительно опасен. Не в том смысле, что может причинить ей зло. Будь это так, она давно уехала бы в Рашворт, и черт с ним, с ее братцем.
Нет, опасность, исходившая от Рейберна, была другого свойства. Кто еще мог бы уговорить ее рассказать о своем отвратительном прошлом? Если это не опасность, тогда что же? Она свернула за угол, и дорожка неожиданно кончилась у низкой каменной стены, где начинался крутой спуск, а парк уступал место верещатникам. Далеко внизу живые изгороди и дороги пересекали местность под разбитыми остатками башни, которая высилась на вершине такого же холма, как тот, на котором стоял замок. Башня была одновременно и красивой, и заброшенной, предзакатное солнце обрисовывало ее резкую тень на лежащих внизу холмистых лугах. И тут Викторию осенило. Ответ на вопрос, который она еще не до конца осознала, он - здесь, в этом пейзаже, но чем дольше она смотрела, тем более смутным он ей представлялся.
Виктория долго стояла, глядя, как невдалеке бродит по лугу стадо овец и одинокий ворон кружит над ним, затем повернулась и направилась в сторону замка.
Он появился перед Викторией, когда она последний раз свернула с дорожки. Здесь барокко уступало готике, а потом и романскому стилю. Сердце екнуло, когда вдруг она заметила знакомую фигуру у одного из французских окон.
Это был Рейберн. Он стоял в тени свеса крыши.
Герцог смотрел, как она по ступенькам поднялась на террасу. Лицо у него было непроницаемо. Интересно, подумала она, как он отреагировал на ее появление? Но в переменчивых глубинах его ореховых глаз не было ответа, лишь едва заметная улыбка блуждала на его губах.
- Я уже хотел отправить людей на поиски! - крикнул он, когда Виктория подошли ближе.
- Думали, я сбежала? - отозвалась она с нарочитой беспечностью, чувствуя, однако, что краснеет при воспоминании о минувшей ночи. Уму непостижимо! Неужели этот суховатый джентльмен совсем недавно пробовал каждый дюйм ее тела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67