Бэрримор не стал садиться и встал у окна. У двери стоял Уитерспун.
— Мы обойдемся без формальностей, не так ли? — сказал Мэтленд. — Но некоторые предосторожности не помешают, мистер Олторп. Мы не дураки, чтобы зря терять время. Благодаря вмешательству лорда Бэрримора я, не слушая голоса разума, пошел вам навстречу, сэр Олторп. Лорд говорит, что у вас есть веское доказательство того, что вы не предатель. Но разумеется, только суд может решить, виновны вы или нет.
— Я хорошо это знаю, капитан, — сказал Эмори. — Но с вашего разрешения хочу показать вам некоторые документы и попросить доставить их в целости и сохранности в министерство иностранных дел.
Аннели бросила взгляд на Бэрримора. Он стиснул зубы. Он уже согласился взять на себя ответственность за доставку фальшивых депеш, не Эмори сказал, что не станет рисковать, потому что они могут попасть не в те руки. Однако если адмиралтейство доверило Мэгленду охрану самого сильного противника Англии, документы ему и подавно можно доверить, подумал Эмори.
Депеши вытащили из мешка и положили на стол перед Мэтлендом. Затем Эмори рассказал, что делал последние три года, как играл роль шпиона и наемника, как был использован его корабль. Успеха в прорыве блокады он в основном достиг благодаря приказам из Уайтхолла, поступавшим к капитанам, в которых рекомендовалось не задерживать «Интрепид», когда он попадал в их поле зрения. Все это подтвердил Бэрримор, а также то, что капитану «Интрепида» приходили фальшивые депеши.
Мэтленд, следует отдать ему должное, внимательно слушал их, не перебивал. Не известно, убедили ли они его, но создавалось впечатление, что он не счел Олторпа сумасшедшим, явившимся на борт «Беллерофонта» в поисках всепрощения.
Когда коснулись планов Бонапарта на ближайшее будущее, Эмори сказал:
— Он не собирается снова отправляться в ссылку, сэр.
— Видите ли, Олторп, у него нет выбора. Его перевезут на «Нортумберлэнд»…
— Да, а оттуда на остров Святой Елены. Но все не так просто, как вам представляется.
На лицо Мэтленда набежала тень.
— Его закуют в цепи, если понадобится, уверяю вас. Эмори вздохнул и медленно, с расстановкой произнес:
— Человек, который находится у вас на борту, может, и попадет на Святую Елену, но это не Наполеон Бонапарт.
Мэтленд, Бэрримор и Аннели во все глаза уставились на Эмори. В каюте воцарилась тишина. Мэтленд потянулся к бокалу, чтобы глотнуть бренди.
— Полагаю, у вас есть веские основания для подобного заявления, хотя не уверен, что мне хотелось бы их выслушивать.
— Прочтите письмо Жерома Бонапарта — там упоминается полковник Дюрок. Я долго не мог припомнить, кто это такой, но потом меня осенило. Один из помощников Бонапарта рассказывал о солдате по имени Дюрок, который принял на себя удар шпаги, предназначенный Бонапарту. Бонапарт не забыл этот верноподданнический поступок.
Мэтленд усмехнулся.
— Вы полагаете, что этот Дюрок восстал из мертвых, чтобы вновь принести себя в жертву? И, воскреснув, стал к тому же двойником Бонапарта?
Аннели, затаив дыхание, бросила взгляд на Бэрримора, но тот сверлил глазами Эмори, опасаясь, как бы он не испортил ему карьеру в Уайтхолле такими откровениями. Поделился бы ими лучше со своими друзьями на борту «Интрепида».
Эмори откинулся на стуле и скрестил на груди руки.
— Возможно, мое предположение вам кажется абсурдным. Тогда пригласите Бонапарта к себе в каюту выпить бокал бренди. И если я ошибаюсь, то сразу сдамся. Но если я прав, вы спасете британское правительство от позора, и это будет подвиг.
— Пригласить Бонапарта сюда, чтобы установить его личность? Будь я проклят, сэр, но вы сошли с ума, не говоря уже о том, что он ни за что не согласится покинуть свою каюту.
— А вы скажите ему, что приехала мадам Мирон выразить ему свое уважение, и он, не раздумывая, согласится.
— Кто такая, черт возьми, эта мадам Мирон? — спросил Мэтленд, невольно переведя взгляд с Уитерспуна на Бэрримора. Те покачали головами.
— Мирон — это имя, которым он пользовался во время своего шестилетнего романа с мадемуазель Жорж, актрисой. Он уже наверняка слышал, что на борт при весьма странных обстоятельствах поднялась молодая леди.
— Неужели он поверит, что британское адмиралтейство разрешило подняться на борт куртизанке? Это уже слишком, Олторп!
— Вряд ли сам Бонапарт поверил бы, но этот человек может проявить любопытство. А его советники, если они собираются продолжать этот маскарад, не хотят никаких осложнений и не откажут мадемуазель в аудиенции.
Мэтленд наполнил бокал, но не дотронулся до него, а постучал пальцами по столу.
— Бэрримор говорит, что от удара по голове вы потеряли память.
— Уверяю вас, сэр, память вернулась ко мне, правда, иногда болит голова. А вообще-то я в полном порядке. Мэтленд продолжал барабанить пальцами по столу.
— Мне также доложили о недавнем аресте некоего Франческо Киприани, корсиканского патриота, большого любителя резать по ночам людям горло. Его нашли связанным, с кляпом во рту в одном из домов Торки, избитого и покалеченного. Он истекал кровью, когда его доставили в больницу, и с тех пор он находится в бреду, все время повторяя, что в него стреляла женщина, награждая ее соответствующими эпитетами. По описанию она очень похожа на мисс Фэрчайлд. — Он пристально посмотрел на Аннели. — Что скажете, мисс?
— Он пытался нас убить, — не задумываясь, ответила Аннели. — Хотя ему было приказано убить мистера Олторпа, но он решил покончить заодно и со мной.
Мэтленд еще больше нахмурился.
— Я знаком с вашим отцом, юная леди. Он знает о том, чем вы занимаетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88