Что касается Марии Стюарт, то она еще ребенок; Катрин справится с ней в отсутствие коварных родственников шотландки.Она позволила Видаму тайно навестить ее и поделилась с ним некоторыми своими планами.— Я хочу, — сказала Катрин, — чтобы вы доставили мое письмо принцу Конде.Глаза Видама стали задумчивыми — Конде был главой дома Бурбонов. Он понял, что означает просьба Катрин.— Ради вас я готов на все, — заявил он, поцеловав руку Катрин, — и, служа вам, буду надеяться на награду.— У королев не просят наград, месье, — ответила Катрин.— Мадам, я прошу не королеву, а женщину.Она улыбнулась; в ее улыбке таилось обещание. Катрин с нетерпением ждала, когда он вернется с ответом.Но к ней пришел не Видам.Паж сообщил Катрин, что герцог де Гиз просит немедленно принять его; она разрешила привести к ней посетителя.Дверь открылась и тотчас захлопнулась за герцогом; пламя свечей дрогнуло на сквозняке. Катрин увидела перед собой самоуверенного, мужественного де Гиза; на его обезображенном шрамом лице блуждала улыбка.— Я прошу Ваше Величество извинить меня за вторжение, — сказал он. — Но… мы узнали о предательстве.Она спокойно, изучающе посмотрела на герцога. Ее лицо оставалось бесстрастным.— Видам де Шартр арестован.— Да? Почему?— При нем были обнаружены бумаги, свидетельствующие об измене.— Какие бумаги?— Письмо принцу Конде.— Заговор? — сказала Катрин.— Боюсь, да. Его отправят в Бастилию.— Я не отдавала подобного приказа, — надменно заявила она.Меченый низко поклонился.— Мадам, вас решили не беспокоить. У меня есть ордер на его арест, подписанный королем.Катрин кивнула.Она потерпела поражение. Она поняла, что ее борьба с де Гизами будет такой же тяжелой и долгой, как борьба с Дианой. Завоевать власть не легче, чем завоевать любовь.
Искусно изменив свою внешность и закутавшись в плащ, Катрин поспешила по улицам Парижа к мрачному зданию Бастилии.Она выбрала сумерки для этого визита; ей было важно остаться неузнанной. Взглянув на темные башни и бойницы с пушками, Катрин вздрогнула.Человек в плаще, сливавшийся со стеной, шагнул к ней; услышав почтительный голос, она поняла, что ее уже ждали.— Мадам, все готово.Он провел ее через маленькую дверь в темный коридор; они поднялись по лестнице и оказались в новом коридоре. Катрин ощущала запахи тюрьмы — тут пахло сыростью, плесенью, потом, кровью, смертью.Под ней находились ужасные темницы, где люди боролись за свою жизнь с крысами; в непосредственной близости от Катрин располагались карцеры, обитатели которых мерзли зимой и задыхались от жары летом; низкие потолки не позволяли людям стоять в полный рост. Где-то рядом была камера для допросов с пристрастием, где мужчины и женщины знакомились с «испанским сапогом» и водяной пыткой. Но Видам де Шартр, имевший влиятельных друзей, попал в сравнительно комфортабельное помещение; он заявил, что королева-мать является его близким другом.Завтра Видама отпустят на свободу; именно поэтому Катрин организовала этот визит.Ее проводник остановился перед массивной дверью; он отпер сначала ее, потом другую дверь, находившуюся за первой.— Войдите, мадам, — сказал мужчина. — Я подожду снаружи. Вам не следует оставаться здесь более пятнадцати минут. Сюда может прийти надсмотрщик; ваше присутствие будет трудно объяснить.— Я понимаю, — сказала Катрин.Она вошла в камеру; Видам встал. Он быстро приблизился к Катрин и поцеловал ее руку.Тусклый свет, пробивавшийся сквозь узкое зарешеченное окно, падал на лицо узника. Катрин пристально посмотрела на Видама. Три месяца, проведенные в тюрьме, изменили облик этого человека.— Как хорошо, что вы пришли… Катрин, — сказал он.Она чуть вздрогнула, услышав, что Видам обратился к ней по имени, но он не заметил этого.— Завтра вас освободят, — сказала она.— Завтра!В его голосе зазвенела истерическая радость.— И этого добились вы… моя королева.Он упал на колени, снова взял ее руку; Катрин почувствовала, что слезы Видама окропили ее кожу.Ну и наглец! Он имел большой успех у женщин и считал себя неотразимым сердцеедом; он не понял, что Катрин де Медичи не была обычной женщиной. Он не мог догадываться о том, что она использовала его для пробуждения ревности в своем муже, что теперь, когда он не справился с простой доставкой письма своему могущественному родственнику, он стал не нужен Катрин, что его освобождение было очередным ходом де Гизов, решивших последить за ним на воле и снова поймать на чем-нибудь — возможно, вместе с сообщниками; он не подозревал, что королева-мать меньше всего желает его выхода из тюрьмы.Она отступила назад, прислонилась к холодной каменной стене.— Как вы проникли сюда? — шепотом спросил он.— У меня много верных друзей.— Да, — медленно прошептал он. — Да. Понимаю.— Когда вас выпустят, за вами будут следить, — быстро произнесла она. — Вам следует покинуть Францию.Он приблизился к ней, и она ощутила щекой его дыхание.— Покинуть Францию! Вас… Я не в силах поступить так, хоть это и ваша просьба.— Это будет мудрым поступком, — сказала она.Катрин услышала, как он резко втянул в себя воздух.— Вы хотите избавиться от меня?В его голосе звучало отчаяние; он ни за что не хотел уезжать. Был согласен рисковать собой. Почему нет? Он обладал честолюбием. Был психологически не готов к изгнанию.— Вы окажетесь под подозрением, — сказала она. — За вами установят наблюдение.— Надеюсь, вы не считаете, что я боюсь опасности?— Я думаю, что вам следует уехать. Отправляйтесь в Италию.— Я чувствую, что моя жизнь здесь… рядом с вами… в служении вам…Она снова прижалась к стене, но он опять приблизился к Катрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106