Люди смотрели на нее с затаенным дыханием; они не могли отвести глаз от Марии, которую сам король ввел в Нотр-Дам.Катрин и ее свита проследовали за королем и маленькой королевой.Зоркие глаза Катрин подмечали все. Она увидела дьявольски привлекательного Франциска де Гиза со страшным шрамом на лице. Он был в дорогом костюме. Франциск де Гиз сменил Монморанси на посту Главного королевского управляющего; Катрин восхищалась его умением подыграть толпе. Он позволил простому люду занять трибуны, которые были возведены для этой церемонии.— Да здравствует Меченый! — кричала толпа.Де Гиз знал, как следует обращаться с трудовым Парижем, он был его идолом, королем черни.Кардинал де Бурбон поприветствовал короля и его свиту, вошедших в церковь. Пока кардинал произносил речь, в толпу бросали золотые и серебряные монеты. Даже в соборе были слышны радостные кряки людей, ловивших деньги, и испуганные вопли несчастных, почти раздавленных в свалке. Крики счастливцев и вопли пострадавших не утихали до конца церемонии.Катрин вышла из церкви; к этому времени слабейшие настояли на том, чтобы герольды прекратили разбрасывать монеты, ссылаясь на то, что в противном случае свадьба дофина будет омрачена множеством смертей.Во дворце епископа состоялся банкет, после которого король пригласил невесту на танец; наблюдая за ними, Катрин вспомнила свою свадьбу и великолепного Франциска с добрыми чувственными глазами, который, держа девушку за руку, дал ей имя Катрин.К ее горлу подкатился комок; она переполнилась жалостью к бедной маленькой девочке из Италии. Если бы она была тогда так же мудра, как сегодняшняя Катрин, она бы избежала многих огорчений!Но сейчас в центре внимания находился другой Франциск; поклонившись, он попросил у матери разрешения пригласить ее на танец.Она улыбнулась ему.— Давай потанцуем, мой дорогой дофин.Все смотрели на эти две пары — на короля и Марию, Катрин и Франциска. В такие моменты Катрин чувствовала, что она действительно королева Франции.— Ты прекрасно выглядишь, мой сын, — сказала она, и это было правдой.— Сегодня — счастливейший день моей жизни, — признался жених.— Тебе повезло, мой сын. Люби свою жену. Семья — великая вещь, если, конечно, она основана на взаимной любви.Мальчик с жалостью посмотрел на нее. Он все понимал. Она думала о своей любви к его отцу и о любви короля к герцогине де Валентинуа. Бедная мама! Никогда раньше он не называл ее мысленно «бедной мамой».Но его собственная жизнь была столь прекрасной, что он не мог грустить из-за других людей. Катрин видела, как он смотрит на свою ослепительную молодую жену.Она засмеялась.— Ты должен танцевать с Марией, мой сын.— Мама, скажи мне: ты когда-нибудь встречала более красивую девушку?— Нет. Думаю, нет. Но я скажу тебе кое-что, месье дофин. Твоя сестра Марго может превзойти ее.— Нет, мама, это невозможно.Она улыбнулась, радуясь его счастью, потому что он был ее сыном. Пусть он наслаждается своим состоянием; она считала, что он проживет недолго. Он должен был освободить место для Карла и затем для Генриха. Обязательно!В начале пятого бал закончился; участникам торжеств предстояло перебрался через Сену во Дворец Правосудия для продолжения праздника. Король и принцы ехали на превосходных лошадях, королева и Мария сидели в паланкинах, принцессы — в каретах, фрейлины — на белых жеребцах; везде висели дорогие гобелены, на которых золотыми нитями были вышиты лилии.Во Дворце Правосудия гостей ждал ужин; юродские власти так великолепно украсили интерьер здания, что люди сравнивали его залы с Елисеевскими Полями. Чудесная музыка сопровождала каждое блюло; веселье нарастало, везде звучали оживленные голоса, раскованный смех.Потом начался новый бал.Видам де Шартр разыскал королеву. Общее возбуждение захватило Катрин; от выпитого вина она разрумянилась, стала оживленной; мир показался ей более ярким, красочным, в ее сердце снова появилась надежда.Она не отводила глаз от короля, который тоже был более возбужденным и радостным, чем обычно; помолодевший король напомнил Катрин о первых годах их совместной жизни.Пока он живет на земле, подумала королева, я буду нуждаться в нем. Ничто не имеет для меня большего значения, пока его любовь принадлежит другой женщине.— Какая очаровательная королева получится из юной шотландки! — сказала Катрин Видаму.— Очаровательная королева уже сидит сейчас на троне, — отозвался он.Его глаза ярко блестели; он много выпил.Катрин ответила на лесть смехом, но ей было приятно услышать комплимент.Она позволила Видаму оставаться рядом с ней, держать ее за руку во время танца. Катрин знала, что это будет замечено.Видел ли ее Генрих? Она надеялась, что видел.Он уважал ее за решительные действия, связанные с Сент-Квентином. Захочет ли он ее как женщину благодаря тому, что Видам де Шартр демонстрировал всем свое восхищение королевой?Она танцевала с королем, дофином и Видамом.Когда они вернулись после бала в Лувр, Катрин, поглядев на себя в зеркало, увидела, что ее глаза стали более яркими, а щеки горели. Надежда омолодила ее на десять лет.Придет ли сегодня король? — спросила она себя. В воображении Катрин возникла маленькая сцена — Генрих выговаривает ей за флирт с Видамом. Она мысленно ответила ему: «Генрих, неужели ты ревнуешь?»Она почти не спала в эту ночь; даже ранним утром Катрин еще надеялась на появление Генриха.Но, как это часто случалось в прошлом, он не пришел. И все же Катрин не теряла надежды.
— Одна свадьба порождает другую, — сказала Катрин своей старшей дочери.Бедная Элизабет! Какой юной она была! Ей исполнилось только четырнадцать лет — она еще не созрела для замужества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106