Она ни когда не брала с собой дочь, хотя Пилар все время ходила играть с детьми Харди. Однажды или дважды она хотела зайти в часовню, но дверь оказалась запертой.
Пилар ходила туда одна. Роберто отказался ее сопровождать.
– Ну почему ты не идешь со мной, Роберто? – приставала к нему девочка.
– Потому что не хочу, – отвечал Роберто.
Он предпочитал лежать в траве и смотреть на море.
– Мне больше нравится здесь, – говорил он.
– Но мы и так все время здесь! А в Харди-Холле я еще столько всего не видела! – Пилар хотела рассказать ему о часовне и тайнике под лестницей, но во время сдержалась. – Ты просто боишься, Роберто. Что-то в Харди-Холле тебя пугает.
Но он только смеялся. Иногда ей хотелось разозлить его – встряхнуть или дернуть за волосы.
– Почему ты не хочешь пойти в Харди-Холл, Роберто? – не унималась Пилар. – Тебе не нравится Говард?
– Нет.
– Значит, эта глупышка Бесс?
– Нет.
– Почему ты боишься бывать в Харди-Холле?
– Я не боюсь.
– Ну как хочешь. – Она наморщила лоб и медленно встала.
– Куда ты? – спросил он.
Пилар не ответила. Она задумчиво пошла прочь. На сей раз Роберто не последовал за ней.
Бьянка стирала одежду и вешала ее сохнуть на изгородь.
Пилар молча наблюдала за ней.
– Почему ты не с Роберто? – спросила Бьянка.
– Он лежит на утесе. Я хочу пойти к Говарду и Бесс, а Роберто не желает идти со мной. – Наблюдательная Пилар заметила на лице Бьянки удовлетворенное выражение. – Он никогда туда не ходит, – продолжала она. – Ему там не нравится.
Болтливая Бьянка на сей раз ничего не сказала.
– Глупо, – добавила Пилар. – В Харди-Холле столько интересных вещей.
– Каких вещей? – насторожилась Бьянка.
– Много комнат для игры, мест, где можно прятаться. Там есть даже часовня.
– Нужно быть довольной своим домом, – заметила Бьянка.
Пилар молча отошла. Теперь она знала, что это Бьянка не хочет, чтобы Роберто ходил в Харди-Холл.
Она отправилась на кухню к Карментите.
В кухне было жарко, так как день был теплый, а Карментита развела огонь, и помещение наполнилось запахом ольи подриды. Карментита привезла с собой в Англию кушанья своей родины.
В данный момент она спорила с садовником Уильямом о сравнительных достоинствах ольи подриды и английского пудинга.
Пилар казалось, что Карментита тоже изменилась. Она стала еще более веселой и довольной. Ей явно хотелось пофлиртовать с Уильямом, поэтому она не вы разила особой радости при виде Пилар.
– Запах твоей ольи сохраняется несколько дней! – говорил Уильям.
– Тем лучше! – смеялась Карментита.
Она оттолкнула Уильяма, а он ее шлепнул. Обоим это доставляло огромное удовольствие.
– Когда-нибудь, – сказала Карментита, – я приготовлю тебе тортильи по-испански. Это блюдо, Вильям, заставит тебя улыбаться. А если ты мне понравишься, сделаю тебе чурос в кипящем масле – это настоящий праздник.
– А что ты положишь в твою тортилью?
– Травы, которые ты для меня соберешь, и другие вещи.
– Собирай свои травы сама.
В это время они заметили Пилар.
– Что тебе здесь нужно? – осведомилась Карментита. – Тебе нравится запах лука?
Пилар кивнула.
– Уильям, – сказала она, – у тебя на клумбах полно сорняков, а карты сообщили Бьянке, что капитан скоро вернется.
– Я работаю не покладая рук, – оправдывался Уильям. – Но на месте одного сорняка тут же вырастают два.
– Это потому, – заявила Пилар, – что тебе больше нравится шлепать испанских леди, чем пропалывать клумбы твоего хозяина.
Карментита расхохоталась. Ей понравилось; что Пилар упомянула о ее прелестях, отвлекающих Уильяма от прополки. Уильям вышел, бормоча что-то о детях, которым слишком много позволяют.
Пилар не обратила на него внимания. Ей хотелось поговорить с Карментитой.
– Ты злая женщина, Карментита, – упрекнула ее она. – Ты отвлекаешь людей от работы.
– Ну и язычок у тебя! – воскликнула Карментита. – Что еще ты скажешь?
– Я скажу, что ты отправишься в сумерках искать травы для тортилий, которые ты хочешь приготовить для Уильяма, и тебя не будет долгое время, а когда ты вернешься, то не принесешь никаких трав.
Карментита подобрала со стола тряпку и прижала ее к лицу, притворяясь, будто скрывает смущение.
– Кто это говорит?
– Все.
– Чего доброго, это дойдет до капитана, – сказала Карментита.
– Когда он вернется, то рассердится и не позовет тебя в свою спальню, а ты не будешь весь следующий день ходить довольная и говорить, что не виновата, если нравишься капитану.
– У тебя слишком длинные уши.
– Они все слышат, Карментита.
– И длинный язык!
– И глаза, которые все замечают, и нос, который чует зло. – Пилар начала плясать вокруг Карментиты. – Все это у меня имеется, Карментита. Ты ходила в Харди-Холл, и я следила за тобой. Я видела, как ты вошла в дом, и ждала на стене, пока ты не вышла.
– Почему я не могу передать туда сообщение?
– Слишком долго ты его передавала, Карментита. Что ты делала в Харди-Холле? Почему ты вышла оттуда такая счастливая? Ты вошла туда испуганная, а вышла довольная и что-то бормотала себе под нос. Ты молилась?
– Мне придется поговорить с сеньорой Исабельей. Я расскажу ей, что ты за всеми шпионишь.
– А я расскажу, что ты была в сарае с Уильямом и приткнула к двери бревно, чтобы никто не мог войти. Я расскажу маме, как ты смеялась, когда вышла оттуда, и с каким виноватым видом ты ходила в Харди-Холл.
– Разве моя вина, что мужчины пристают ко мне?
– Твоя!
– Убирайся отсюда!
– Тогда скажи, почему ты ходила в Харди-Холл.
– Ты многого не знаешь, маленькая сеньорита. А когда узнаешь, то не будешь такой суровой к бедной женщине.
– Ну и что я узнаю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117