Без армии отправляться в Ковентри было бы безумием, а появление у стен Ковентри во главе войска выглядело бы государственной изменой. Солсбери и Йорк решили уклониться от приглашения, а что касается Варвика, то он был слишком занят обязанностями губернатора Кале и в любом случае не мог бы покинуть свой пост.
– Они боятся! – возликовала Маргарита.
Можно было переходить к следующему этапу. Двор же пока пусть остается в Ковентри, уже получившем у ланкастерцев прозвище Безопасной Гавани.
* * *
Думая о мести, Маргарита не забывала и о любви. Она всегда обсуждала с мужем брачные проекты, а тот соглашался со всеми ее идеями и называл жену Царственной Свахой.
– Наш бедный Эдмунд злодейски умерщвлен, – сказала Маргарита (она всегда называла гибель Сомерсета в сражении не иначе как «злодейское убийство»), – и мы должны позаботиться о благе его сыновей.
– По-моему, Маргарита, вы это уже сделали, – ответил Генрих.
– Они славные мальчики. Будь Эдмунд жив, он непременно нашел бы им достойных невест.
– За этим, я полагаю, дело не станет.
– Я подыскала превосходную партию. У короля Шотландского две дочери. Что, если выдать их замуж за Генриха и его брата Эдмунда?
– Королевских дочерей!
– А почему бы и нет? Ведь Бофоры сами королевской крови. Они происходят от Джона Гонта, потомство которого в свое время было легитимизировано.
– Но что скажет король Яков?
– Якова можно будет убедить. Должны же мы позаботиться о сыновьях нашего незабвенного Эдмунда.
– Если король Шотландский согласен, я тоже не стану возражать.
– Еще бы! – воскликнула Маргарита. – Эти брачные союзы были бы нам на пользу.
– Но я не думаю, что Яков согласится.
– Во всяком случае, нужно сделать ему предложение.
– Если вы этого хотите, дорогая…
– Хочу. И вы тоже этого хотите. Только представьте, сколько пользы принесли бы нам две эти женитьбы. На северной границе все время неспокойно. Если братья Бофоры обзаведутся шотландскими женами, наш тыл будет надежно защищен.
– Что ж, если это приведет к миру, я всецело за ваш проект.
Маргарита была довольна. Она могла бы обойтись и без поддержки короля, но ей нравилось, когда Генрих одобрял ее действия.
Королева тут же затеяла переговоры. Король Шотландский ответил на ее предложение довольно кисло – мол, не вмешивайтесь в мою семейную жизнь, жените кого хотите в собственном королевстве. Вот если бы речь шла об обручении с принцем Уэльсским…
Пришлось прервать переписку, потому что возникла проблема поважнее, которую Маргарита должна была решить без ведома и помощи мужа.
Она все эти годы обменивалась письмами со своим дядей королем французским и с отцом, носившим титул короля Сицилии и Неаполя. Если Рене был человеком легкомысленным, то король Карл слов на ветер не бросал, на его помощь можно было рассчитывать. Маргарита была озабочена тем, чтобы обеспечить мужу спокойное правление, а надеяться на это не приходилось, пока жив Йорк. Лишь увидев голову Йорка на острие пики, Маргарита могла бы почувствовать себя успокоенной. Месть горела в ее сердце неугасимым пламенем, и затушить это пламя могла лишь кровь. При этом Маргарите не приходило в голову, что королеве Англии не пристало вести приватную переписку с монархом враждебной державы. Это была опасная игра, которую, попади письма в чужие руки, вполне можно было трактовать как государственную измену – особенно, учитывая непопулярность королевы.
Был еще один человек, которого Маргарита ненавидела не меньше, чем Йорка, – граф Варвик. Ведь это он обеспечил йоркистам победу при Сент-Олбансе. Он не менее опасен, чем Йорк. Единственное отличие Варвика в том, что он не претендует на престол.
С присущей ему дальновидностью Варвик выговорил себе пост губернатора Кале, города, который многие называли самым важным европейским портом. Во всяком случае, теперь, под управлением Варвика, Кале действительно превратился в важнейший стратегический пункт. Граф же стал некоронованным королем Ла-Манша, и теперь ни один французский корабль не мог спокойно плавать в проливе.
Маргарита не раз писала дяде, что желала бы оттянуть возвращение Варвика в Англию. Граф слишком умен и слишком опасен – пусть лучше сидит в Кале. Нельзя ли почаще досаждать ему вылазками, чтобы Варвик не мог ни на день покинуть свой пост? Если все время держать Кале под угрозой нападения, Варвик никуда не денется.
И вновь Маргарите не пришло в голову, что ее просьба попахивает государственной изменой. Ведь она просит врага напасть на порт, принадлежащий Англии! Но подобные тонкости королеве в голову не приходили. Она преследовала одну-единственную цель: укрепить власть короля и погубить Йорка. Тут все средства были хороши.
Карл VII разительным образом переменился с тех пор, когда, будучи дофином, едва не позволил короне уплыть из своих рук. Ныне он считался самым могущественным монархом Европы. Он писал, что с удовольствием поможет своей любимой племяннице. Карл велел Пьеру де Брезе, сенешалю Нормандии, дав-нему поклоннику Маргариты, снарядить флот, дабы нанести удар по кораблям Варвика и блокировать Кале. Французский король уверял, что делает это исключительно для блага Генриха и Маргариты. Варвик будет связан по рукам и ногам. Карл не добавлял, что бо-лее всего ему хотелось бы прибрать к рукам сам город.
Маргарита была удовлетворена. Варвику, конечно же, не устоять против французского флота.
Эскадра собралась в поход лишь летом. Де Брезе курсировал вдоль берега, выискивая корабли Варвика. Однако над морем клубился густой туман, французам не удалось обнаружить ни единого английского судна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122