Де Брезе был раздосадован, ибо под его командованием было шестьдесят кораблей и четыре тысячи солдат, сенешаль не сомневался в победе.
Когда туман рассеялся, флот увидел перед собой береговую линию. Неужели Англия? Когда погода еще более прояснилась, де Брезе понял, что в самом деле оказался у английских берегов.
Он высадил отряд солдат в тихой бухточке, а сам по-плыл вдоль берега по направлению к городку Сэндвич.
Население Сэндвича было застигнуто врасплох. Первоначально горожане подумали, что приближается флотилия Варвика и приготовились к торжественной встрече, ибо граф считался здесь настоящим героем.
С французской точки зрения, рейд удался на славу. Де Брезе захватил богатую добычу и немало пленников, за которых впоследствии можно будет получить хороший выкуп.
Однако, когда выяснилось, что французы приплыли не просто так, а были вызваны королевой Маргаритой (при дворе хватало шпионов, и переписку с королем Карлом сохранить в тайне не удалось), всеобщая ненависть к француженке еще более усугубилась. Она изменница! Она против англичан и за французов – и это наша королева! Недаром мы ей не доверяли. Больше всего неистовствовали лондонцы и жители графства Кент, пострадавшие от набега французов. Французский флот поставил под угрозу всю прибрежную торговлю.
Таким образом, «маленькая хитрость» Маргариты, с помощью которой она намеревалась запереть Варвика в Кале, привела к настоящей катастрофе. По репутации королевы был нанесен страшный удар.
Генрих был очень расстроен. Он понимал, что Маргарита совершила ошибку от избытка рвения. У них состоялся тяжелый разговор, и королева впервые поняла, что ее супруг способен и на твердость.
В конце концов, он был монархом, никто не смел забывать о его сане.
– Я – король, – твердил Генрих, когда желал настоять на своем. В такие минуты никто не мог переубедить его, даже Маргарита.
– От войны добра не жди, – с неожиданной решимостью заявил он. – Я хочу положить всем этим интригам конец.
– Ничего не выйдет, пока жив Йорк, – мрачно ответила Маргарита.
– Больше никаких убийств, никаких раздоров. У Йорка есть право на собственное мнение. Он никогда не претендовал на мой трон. Это его собственные слова.
– Слова! – воскликнула Маргарита. – И вы поверите изменнику?
– Он не изменник. Вспомните, как он повел себя после битвы при Сент-Олбансе. Я был ранен, а он преклонил предо мной колени. Ему ничего не стоило убить меня!
Маргарита закрыла лицо руками. Ее терпение было на исходе.
Однако король нежно отнял руки от ее лица, и Маргарита увидела, что лицо мужа исполнено решимости.
Он поступит по-своему, поняла она. Генрих – король, наконец-то он вспомнил об этом.
Пришлось выслушать то, что предложил Генрих. Он задумал созвать в Лондон всех знатных лордов – Йорка, Варвика, Солсбери, а также их врагов-ланкастерцев: Нортумберленда, Эгремонта, Клиффорда и прочих.
– Неужто вы хотите, чтобы улицы Лондона превратились в поле боя? – спросила королева.
– Нет, – строго ответил Генрих. – Я этого не допущу. Я хочу, чтобы эти люди пожали друг другу руки. Таков будет мой приказ. Ведь я – король.
Маргарита была потрясена. Никогда еще она не видела Генриха таким.
* * *
Генрих отчетливо понимал, что действия его супруги неминуемо приведут к междоусобной войне. Королева была весьма непопулярна; когда она появлялась в людных местах, народ безмолвствовал – тот самый народ, который шумно приветствовал Генриха и маленького принца. Однако стоило появиться королеве, как тут же воцарялась угрюмая тишина. Генрих боялся, что все это может плохо кончиться. Жизнь Маргариты была в опасности.
Следовало как можно скорее положить конец раздору. С йоркистами можно договориться. Они тоже не хотят войны. Крови жаждут лишь те, кто, подобно Маргарите, помешался на мести.
На мести.
Вот почему король решил собрать в Вестминстере предводителей обоих враждебных лагерей. Когда в столицу начали прибывать лорды, лондонцы страшно перепугались, боясь, что улицы города окрасятся кровью. Горожане ворчали: если им невтерпеж резать друг друга, пусть делают это в каком-нибудь другом месте.
Йоркисты прибыли во всеоружии. Граф Солсбери привел с собой пятьсот воинов и разместился с ними на Флит-стрит. Вскоре прибыл герцог Йоркский, который стал лагерем у стен Бейнардского замка. У него было с собой четыреста, а то и пятьсот солдат.
Сэр Джеффри Болейн, лорд-мэр Лондона, был встревожен. Он велел страже охранять имущество честных горожан; в ночное время по улицам ходили патрули, напряжение нарастало.
Маргарита считала, что король делает большую ошибку. Лорды никогда не договорятся между собой, а обещаниям йоркистов доверять нельзя. В глубине души королева не желала никакого мира. Она хотела отомстить Йорку, а сделать это можно было лишь с помощью войны.
Стекались в столицу и ланкастерцы, украшенные алыми розами. Предводительствовали ими три молодых лорда, чьи отцы погибли в сражении при Сент-Олбансе – Клиффорд, Эгремонт и Нортумберленд. Каждый из них жаждал возмездия – око за око, зуб за зуб.
Обстановка еще более обострилась, когда прибыл Варвик, героический губернатор Кале. Он привел с собой шестьсот закаленных в боях солдат.
На встрече обеих сторон, устроенной по приказу короля, председательствовали епископ Уэйнфлит и Томас Буршьер, архиепископ Кентерберийский.
Король предварительно провел беседу с Йорком, Солсбери и Варвиком. Ему показалось, что настроены они вполне миролюбиво. Йорк утверждал, что менее всего желает междоусобицы. На Лондон в свое время он выступил лишь потому, что считал необходимым отстранение покойного герцога Сомерсета от власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122