– Хочешь чашечку кофе?Она в недоумении наморщила лобик. «Не говорить английский». Вот незадача. Впрочем, можно ее научить.– Кофе, – повторил он, поднимая кофейник. – Хочешь кофе?– Да, Рэйко, – сказала Аманда, сидя на коленях у отца и протягивая руку за анисовым печеньем, – ты можешь выпить чашечку.– Конечно, она может, – подтвердил Д'Урсо и наполнил чашку. – Хочешь молочка, сахарку, сладекса? – Он указал на все это, не сводя глаз с Рэйко. – А меня случаем не хочешь? – Д'Урсо ухмыльнулся.Рэйко встряхнула головой, перебрасывая волосы на плечо, и нерешительно шагнула вперед. Она ткнула пальцем в серебряную сахарницу и пальцем показала, что ей немножко.Тут появилась Мишель. Она казалась очень бледной, хотя и поправила макияж.– Мамочка! – Аманда спрыгнула с отцовских коленей и подбежала к матери. Потом взяла Мишель за руку и подвела ее к стулу. – Вот, Садись тут, мамочка. Ты будешь больная, а я буду доктор. Ты будешь сидеть здесь, а я тебя буду лечить. – Она взяла еще одно анисовое печенье и стала крошить его на столе. – Я тебе сейчас сделаю таблетки, ладно, мамочка?Увидев, что делает девочка, Рэйко подбежала, чтобы остановить ее, но Мишель махнула рукой.– Все в порядке, Рэйко, – сказала она, усиленно кивая. – Ролевые игры очень полезны в таком возрасте.Д'Урсо фыркнул.– Ну к чему ты ей все это рассказываешь? Она же по-английски не понимает.– Ну хорошо, а как же она научится, если никто не будет с ней разговаривать?Д'Урсо пожал плечами и поправил галстук. Она еще не совсем успокоилась.– Присядь, Рэйко. – Мишель указала на скамью. – Садись сюда.Но Рэйко так и стояла, держа на весу чашку и блюдечко, пока Аманда за руку не подвела ее к скамье.– Ты поможешь мне делать таблетки, – сказала девочка.Она вернулась к столу, взяла еще печенье и стала крошить его на скамейку. Рэйко смела крошки в блюдце и подставила его девочке, чтобы та не сорила вокруг.Д'Урсо прихлебывал кофе и смотрел на жену, пытаясь придумать, с чего бы начать разговор.– Послушай, – сказал он наконец, – у тебя сейчас есть на примете хорошие девушки? Вроде Рэйко, я имею в виду.– Что ты подразумеваешь под словом «хорошие»?– Хорошие для ухода за детьми. Что еще я могу подразумевать?– Ну да, у нас сейчас есть несколько просто прекрасных девушек. Во всяком случае, так отзываются о них те семьи, где они работают.– Ты не могла бы одну из них забрать обратно? И заменить кем-нибудь еще.– Зачем? – У Мишель уже возникли какие-то подозрения.– Нам нужна хорошая нянечка для Аманды. Насчет Рэйко у меня другие планы.Мишель уставилась на него, сощурив глаза. Гадство. Вот она опять.– Нет, Джон. Ни в коем случае. Мы уже с тобой об этом говорили. Тебе не удастся превратить эту девушку в шлюху. Ты слышишь меня?– Не надо мне указывать. Я сказал, что забираю Рэйко, значит, так и будет.– Ты не можешь ее забрать. Аманда к ней привязана. – Мишель хлюпала опять. – Это подорвет ее психику. Боже мой, во всех книгах сказано, что три года – критический этап в развитии ребенка. Нет-нет, ты не поступишь так со своей родной дочерью.– Ах, Мишель, перестань, пожалуйста! Через два дня с новой нянечкой Аманда и думать о ней забудет. – Он взглянул на Рэйко – та сидела на скамье и помогала Аманде крошить анисовое печенье. Волосы скрывали ее лицо, как блестящая черная занавесь. Боже мой, да она, наверное, совершенно потрясающая.– Тебе наплевать на то, кто смотрит за твоим ребенком, – так ведь, Джон? Ты думаешь, это просто, думаешь, кто угодно справится. Думаешь, это как конвейер на твоей птицефабрике. Ну так вот, это совсем другое дело. Нужно уметь общаться с детьми. Нужно выстраивать с ними отношения. У Рэйко с Амандой отношения сложились. И мы не можем разрушить их просто потому, что тебе понадобилась еще одна шлюха.– Знаешь, я когда-нибудь выкину вон весь тот хлам по педагогике, какого ты накупила. У тебя не осталось ни капли здравого смысла. Твоя мать что, прочла миллион книг, прежде чем тебя воспитывать? Моя – нет.Мишель сверкнула глазами на мужа.– Ты своей матерью мне глаза не коли.– А что ты имеешь против моей матери? – Сучонка.– Ничего. – Мишель опустила глаза.– Что это такое – «ничего»? Валяй выкладывай, что у тебя на уме.Мишель подняла глаза к небу, сжала кулак и закусила верхнюю губу.– Послушай, Джон, я не хочу с тобой ссориться. Я не хотела сказать ничего плохого про твою мать. Я просто нервничаю.– Из-за чего ты нервничаешь?– Из-за всего: из-за борделя, из-за того, что ты забираешь Рэйко, из-за мистера Антонелли. Слишком многое переменилось, Джон. – Иисусе Христе, опять она начинает нюнить.– Но стоит ли из-за этого нервничать? – Д'Урсо сдерживался изо всех сил. Как дед говаривал насчет бабки – все, что ей нужно, это хорошая затрещина и большая затычка.Мишель всхлипывала, как ребенок.– Антонелли ужасно разозлится на тебя. Решит, что ты зарвался. Я боюсь его, Джон, боюсь того, что он с нами сделает.– Что с тобой, мамочка? Ты почему плачешь? – Аманда, казалось, вот-вот разревется сама.Д'Урсо провел рукой по лицу.– Перестань плакать, Мишель. Ты расстраиваешь Аманду. Перестань плакать и послушай меня. Тебе недолго осталось переживать из-за старика.Мишель перестала всхлипывать. Глаза ее расширились. У нее перехватило дыхание.– Что ты такое говоришь, Джон? – произнесла она отчаянным шепотом.Д'Урсо не собирался ей рассказывать, но было уже поздно. Теперь она догадалась. Впрочем, рано или поздно все равно...– Я решился, – сказал он. – Старик должен уйти.Мишель хотела что-то сказать, но у нее не получалось. Она тяжело дышала, прикрыв рот рукой и глядя на Аманду. Д'Урсо схватил жену за руки и мягко развернул к себе.– Только не устраивай здесь сцены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85