Дэйгис и Драстен заставили ее остаться в замке. Ей не разрешили уезжать д
о тех пор, пока они не скажут, что это можно сделать. Они думали, что если она
покинет их, то Лука может попытаться использовать ее, чтобы добраться до
Кейона (честно, она сомневалась, что это взволнует его Ц почему он должен
заботиться о ее теле, если не заботился о сердце?) или просто убьет, если до
берется до нее. Она верила в ту часть, которая касалась убийства, что означ
ало, что ей нужно остаться здесь, если она хочет выжить.
Что в свою очередь означало, что ей придется наблюдать, как будет умирать
ее Горец.
Ц Дэйгис и Драстен пытаются найти другое решение, Джесси, Ц сказала Гве
н мягко. Ц Какую-нибудь альтернативу, чтобы вытащить Кейона из зеркала, а
Луку уничтожить.
Ц Если даже Кейон не знает никакого другого способа, то ты действительн
о думаешь, что они смогут найти его? Я ничего не имею против твоего мужа и е
го брата, но Кейон, кажется, единственный здесь, кто знает что-то о магии.
Ц Ты не должна бросать надеяться, Джесси.
Ц Почему нет? Кейон это сделал, Ц сказала она горько. Ц Он готов умереть.

Гвен сделала глубокий вдох.
Ц Это Ц единственный известный ему способ остановить Луку, Джесси. По к
райней мере, на данный момент. Позволь моему мужу и Дэйгису заняться этим.
Ты была бы поражена тем, чего могут добиться эти двое. Но не нужно ненавиде
ть Кейона за это. О, он был неправ, не желая рассказывать тебе, на этот счет т
ы не услышишь от меня ни единого аргумента в его защиту. Я была бы также оп
устошена. И взбешена. И обижена. Снова и снова чувствуя опустошенность, гн
ев и обиду. Но я думаю, что тебе стоит задуматься, почему он не стал говорит
ь тебе. И обдумай это серьезно, тебе ведь двадцать с хвостиком, правильно?

Джесси кивнула. Внизу Кейон зашел в маленькую рябиновую рощу, двигаясь п
лавно с изяществом мускулистого животного через паутину молочно-бледн
ых нитей тумана.
Ц Двадцать четыре.
Ц Хорошо, он существует, давай подсчитаем, в сорок семь целых, шесть десят
ых, почти в пятьдесят раз дольше, чем ты с тех пор, как его заманили в ловушк
у зеркала. Существование, даже отдаленно не напоминающее жизнь. Более ты
сячи лет он был одинок, заключен в тюрьму, беспомощен. Когда ты уже спала в
чера вечером после ужина, он рассказал нам немного. У него там нет никаких
физиологических потребностей. У него не было ничего, чтобы скоротать вре
мя. Лука никогда не рассказывал ему о его клане с тех самых пор, как заключ
ил его в тюрьму. В течение тысячелетия он думал, что Лука уничтожил всю его
семью, что род Келтаров был прерван. Именно поэтому он никогда и не думал
о поиске каких-либо потомков; поэтому ему не пришло в голову, что Дэйгис из
рода Келтаров, когда они встретились. Единственными компаньонами, котор
ые были с ним в том зеркале, были его горькое сожаление и намерение однажд
ы убить Луку. Такая возможность, наконец, представилась. Тебя на самом дел
е удивляет, что он хотел бы умереть, чтобы уничтожить своего врага, вместо
того, чтобы продолжить жить в таком аду? Меня удивляет только то, что мужчи
на не сошел с ума еще столетия назад.
Назревающие слезы жгли Джесси глаза. И она подумала о том, что выкрикнула
ему вчера. Ей также приходила эта мысль, как смог он остаться нормальным. Н
о тогда она поняла, что он был подобен скале.
Вчера был самый ужасный день ее жизни. Если бы она собрала вместе все слез
ы, которые когда-либо выплакала, начиная с первого протестующего вопля о
т шока при рождении, от всех детских обид, разочарований юности и женских
болей, они не составили бы и капли в ведре слез, которые она выплакала вчер
а.
Когда Дэйгис объяснил ей, что Кейон хотел сделать, она выбежала из библио
теки с такой скоростью, на какую ее ноги только были способны. Она также по
пробовала сбежать и из замка, но Дэйгис догнал и остановил ее, мягко скорр
ектировав ее маршрут наверх в комнату, которую они приготовили для нее.

Она заперлась и с плачем рухнула поперек кровати. В конце концов, рыдая, пр
овалилась в глубокий, опустошенный сон. Хуже всего было то, что все время,
пока она рыдала, ненавидя его за то, что он позволил ей заботиться о себе, з
ная, что умрет, и ничего не сказал ей об этом, несмотря на это, она каждой сво
ей клеточкой жаждала вернуться вниз и сидеть так близко к его проклятому
зеркалу, насколько это возможно. Чтобы восстановить ту сильную, нежную с
вязь, которая только что была между ними. Прикасаться к стеклу, если нет во
зможности дотронуться до него. Согласиться на все, что угодно.
Довольствуясь крохами.
Она подумала о том, что сказала Гвен, еще вчера. У нее были случайные момен
ты просветления в ее жалости к себе и разъяренном бреде.
Да, конечно же, она видела, как ему не хочется умирать, но он фактически гот
ов был принять смерть после вечности полнейшего одиночества в холодном
каменном аду.
Но от понимания этого не становилось, ни грамма лучше.
Однажды она прочла в одном из журналов таких, как «WomanТ s Day» или «ReaderТ s Digest», о ме
дсестре, которая влюбилась в одного из своих неизлечимых больных, мужчин
у, которому оставалось не больше десяти или двенадцати месяцев, прежде ч
ем его жизнь закончится от одной или другой болезни. Статья ей не понрави
лась, но она втянулась в нее, как жертва того же самого извращенного обаян
ия, которое вызывало у людей любопытство к описанию сцен ужасной автомоб
ильной аварии, кровавой и усыпанной похоронными мешками. Тогда она подум
ала, насколько должна быть глупой эта медсестра, чтобы позволить случить
ся такому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111