– Она цела, – сказал он вслух, решив, что обсуждать свои отношения с Деборой не будет. – Она потеряла сознание до того, как пришел оборотень.
– И он ее не тронул? – Это не было удивление, Виктория просто уточняла.
– Не тронул, – согласился Карл. – Странно, не правда ли?
– Не знаю, – ответила Виктория после секундной паузы. – Я мало знаю об оборотнях. А ты?
– Я тоже. – Карл все-таки достал свою трубку. – Но мне не приходилось слышать о том, чтобы оборотень оставлял после себя живых.
– Тебе следует радоваться, а не задавать вопросы.
Карл услышал в ее голосе нотку горечи и мысленно кивнул, запоминая и эту интонацию тоже.
– Я радуюсь, – сказал он и увидел, что Виктория с неожиданным любопытством смотрит на брошенные на стол кости.
– Бросаешь кости, Карл? – спросила она, подходя к столу и рассматривая находившиеся на нем предметы.
– Да вот, – усмехнулся он, – метнул пару раз…
– Что выпало, не расскажешь? – Виктория обернулась и посмотрела ему в глаза.
– Нет, – покачал он головой. – А что, многие пробуют?
– Не знаю, многие ли, но некоторые пробуют. – Она отвернулась и, обойдя стол, начала рассматривать лежащие там рисунки.
– А ты? – спросил Карл вдогонку.
– Мне нельзя, – ответила она равнодушно. – Я Видящая. Кто она?
– Кто? – Карл подошел ближе и увидел, что Виктория смотрит на рисунок, который оказался последним среди набросков, сделанных в доме Анны. Галина.
– Очень красивая женщина… – Виктория подняла на него испытующий взгляд. – И я ее уже видела.
Вот это было неожиданно. Где могла видеть дама Виктория Садовница Галину Нерис?
– Да что ты говоришь? – усмехнулся Карл. – И где же?
– У себя дома, – улыбнулась Виктория. – А где ты, Карл, видел ее портрет? И когда?
У нее дома висит портрет Галины? Карл мысленно покачал головой, в очередной раз поражаясь превратностям судьбы. Впрочем, это мог быть и другой портрет. Совсем другой.
– Вероятно, во сне, – пожал он плечами. – Я, знаешь ли, люблю красивых женщин. И ты одна из них.
Виктория продолжала смотреть ему в глаза. По всей видимости, завязав разговор, она успокоилась, хотя тревога ее не покинула полностью.
– Не утруждай себя понапрасну, Карл, – сказала она. – Я тебе не нужна, и я об этом знаю. А ты знаешь, что знаю я…
Она улыбнулась, но улыбка вышла холодная. Никакая. Даже портрет Галины ее не заинтересовал по-настоящему, хотя, казалось бы, должен был. Существовало что-то другое, что занимало мысли Виктории, но об этом пока не было сказано ни слова.
– А что ты знаешь про Кости Судьбы? – спросил Карл.
Вот теперь она удивилась.
– Я знаю, – сказала она после небольшой запинки. – Но даже я, Карл, знаю не все. А ты? Откуда ты знаешь про Кости Судьбы и что ты знаешь?
– А я ничего и не знаю, – снова улыбнулся Карл. – Расскажи мне, какие они?
– Что ты имеешь в виду? – Было очевидно, что Виктория не поняла его вопроса. Или они говорили о разных вещах?
– Ну, – объяснил Карл, – как они выглядят? Что в них особенного? Вырезаны они из кости дракона или, скажем, из изумрудов?
Что-то ворохнулось в памяти, когда он упомянул про изумруды, какое-то давнее воспоминание, вернее – его след. Что-то невнятное, так и не воплотившееся в слова или образы. Тем не менее что-то, что могло, по его внутреннему ощущению, оказаться чрезвычайно важным. Но Карл так и не смог сейчас вспомнить что-нибудь более конкретное, однако запомнил след и решил вернуться к этому позже.
– Ах, это! – Садовница понимающе улыбнулась. – Нет, Карл, это не так. Это все сказки. Кости Судьбы могут быть любыми. Такими, как эти, например, а могут быть и другими. – Она посмотрела в окно, как будто ожидала найти там подходящие примеры. – Говорят, в коллекции Игнатия Кузнеца восемь сотен наборов костей… Я видела только самые дорогие и ценные из них. И все они могли бы стать Костями Судьбы, Карл. Любые из них. Кстати, у Игнатия есть и кости, выточенные из драконьего рога, и шесть костей из шести первых камней. Но это неважно. Важно не то, какие метаются кости, а то, чья рука, как и для чего их бросает. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Карл. – А ты, Виктория, смогла бы?
– Нет, – печально улыбнулась волшебница. – Если бы я бросила Кости Судьбы, последствия были бы ужасны, и прежде всего для меня самой.
– Но ты знаешь как? – Карл не собирался отпускать мелькнувшую нить.
– Теоретически да, – кивнула Виктория. – Но я не думаю, что это подходящая тема для разговора.
Было очевидно, что Карл вплотную приблизился к границам дозволенного.
– Это описано в какой-то книге? – спросил он. – В ваших книгах?
– Карл, – мягко улыбнулась Виктория, – ты вторгаешься на чужую территорию.
– Я знаю, – так же мягко ответил Карл.
– Значит, ты должен знать и то, что я не отвечу.
Виктория отвернулась и продолжила нарочито внимательно изучать его рисунки.
– А если я предложу тебе сделку? – спросил Карл ее спину.
– Не уверена, что у тебя есть что-нибудь, что компенсировало бы мое предательство. – Ее голос был сейчас холоден, но чувствовалось, что пока она себя сдерживает. Вероятно, она все еще не хотела прерывать разговор.
– Да, – тихо сказал Карл. – Это серьезный вызов моему воображению. Но, может быть, это?
Он подошел к мольберту и сдернул тряпку, закрывавшую картон. Виктория медленно обернулась, посмотрела на рисунок и начала стремительно бледнеть.
– Откуда ты… – Она не могла говорить. – Ты не мог… Никто…
– Не знаю, что ты имеешь в виду, – ровным голосом сказал Карл. – Но я думаю, что мог бы тебе помочь.
– Я могу его взять? – В голосе Виктории все еще жило испытанное ею потрясение.
– Бери, – согласился Карл. – Ведь твоего портрета я так пока и не написал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164