– Незаурядная личность! – сказала Соня.
– Немного подавляет, но он отличный парень, – улыбнулся Кроукер. – Широкая душа, доброе сердце и удивительная откровенность. Хочешь чего-нибудь выпить?
– Сейчас я бы с удовольствием потанцевала.
– С радостью составлю тебе компанию, – отозвался Кроукер и повел ее на танцевальную площадку. – Значит, тебя зовут Соня. Просто Соня и все? Как Мадонна?
– Соня Виллалобос, – улыбнулась девушка. – Между прочим, был такой композитор по фамилии Виллалобос, – она снова улыбнулась. – А мне нравится, как ты танцуешь. У тебя это получается очень... очень чувственно, совсем как у моего брата Карлито.
– У меня были прекрасные учителя, – сказал Кроукер. – Там, в Нью-Йорке, я так много времени проводил в испанском Гарлеме, что латиноамериканцы стали считать меня своим.
Кроукеру тоже нравилось, как танцевала Соня.
– Почему ты пришла сюда сегодня? – неожиданно для себя спросил он.
Удивленно взглянув на него, Соня положила руки на его широкие сильные плечи.
– Потому что меня об этом попросил Бенни, – продолжая танцевать, негромко произнесла она.
– Только поэтому? – недоверчиво спросил Кроукер.
– Бенни, Мария и я – все мы родом из Асунсьона, – рассмеялась Соня. – И давно знаем друг друга.
Музыканты устроили короткий перерыв на отдых, и все танцевавшие на площадке пары направились к стойке бара, которую украшало очень реалистическое изображение гигантской акулы. Настоящие челюсти гигантской белой акулы были прикреплены к деревянной панели на стене позади стойки бара и вместе с жизнерадостной, пестро одетой толпой посетителей многократно отражались в развешанных по стенам зеркалах.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Кроукер. На этот раз Соня кивнула:
– А потом еще потанцуем, ладно? – В ее глазах вспыхнули озорные огоньки. – Не так уж часто можно встретить гринго, который умеет танцевать латиноамериканские танцы.
– А тебе нравятся такие танцы?
– Они очень сексуальные, – просто ответила она.
Взяв Соню за руку, Кроукер повел ее сквозь разгоряченную толпу к стойке бара. Протолкнувшись к бару, Кроукер знаком подозвал бармена и заказал для себя мескаль, а для Сони коктейль «Маргарита».
Взяв бокалы, они пересекли зал, битком набитый посетителями, и вышли через стеклянные двери во внутренний дворик, отделанный деревом. В лицо им ударил влажный, прохладный воздух, приятно контрастировавший с духотой бара. Ночной воздух был напоен ароматом мангровых зарослей. Волны океана мягко накатывались на прибрежный песок и с нежным шелестом возвращались обратно.
Забыв о буйном веселье, царившем в зале за стеклянными дверями, они слушали тихий плеск океанских волн, и им казалось, что они очутились на другом краю Вселенной.
Взглянув вверх, они увидели звезды, казавшиеся нестерпимо яркими на фоне бархатного тропического ночного неба.
– Ты хочешь переспать со мной? – спросила Соня.
Слегка ошеломленный, Кроукер неловко засмеялся.
– Вообще-то я еще не думал об этом.
– Это хорошо, – спокойно произнесла она. – Потому что я этим не занимаюсь, даже по просьбе Бенни.
– Мне кажется, ему это хорошо известно, – сказал Кроукер, вспоминая слова Бенни о Соне – «жемчужина!».
Казалось, Соня была удивлена словами Кроукера.
– Только не пойми меня превратно. Я не хочу сказать, что вообще не люблю секс. Просто партнеров всегда выбираю я сама. К тому же в наше время в этом есть определенная опасность, а мне бы не хотелось... наживать лишнюю головную боль.
Она глубоко вздохнула и, задержав на несколько секунд воздух в легких, медленно-медленно выдохнула.
– Ты имеешь в виду СПИД? – спросил Кроукер.
Она смотрела на океанскую гладь, в ее глазах блестели слезы.
– Один из моих друзей серьезно болен.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Кроукеру захотелось как-то помочь ей, приободрить, утешить.
– Мне было восемнадцать, когда погиб мой отец, – сказал он. – Он был полицейским, именно поэтому я тоже пошел служить в полицию. Он был очень высоконравственным человеком, и мне казалось вполне естественным последовать его примеру. Еще мне казалось, что он противостоял всему злу в мире. Ему было хорошо известно, что значит защищать закон.
Держа Соню за руку, Кроукер вдруг совершенно явственно представил себе отца в сдвинутой на затылок шляпе, глядящего на него смеющимися глазами.
Посмотрев в прекрасные глаза Сони, Кроукер продолжал:
– Он погиб от выстрела в спину в трех кварталах от своего дома. Он был убит человеком, которого знал и которому, несомненно, доверял. Собственно говоря, только таким способом враги могли добраться до него – подкупив одного из его друзей.
Мягко коснувшись пальцем подбородка Сони, он нежно приподнял ее голову.
– Он был хорошим человеком и не заслужил столь ранней и столь несправедливой смерти. – Он пристально глядел в глаза девушке. – Похоже, именно так случилось и с твоим другом?
Она кивнула, и слезы полились из ее глаз. Когда Кроукер осторожно вытер ее щеки, она засмеялась, и нежный, мелодичный звук ее голоса развеял печаль, сгустившуюся над ними. Теперь она стояла совсем рядом с ним, почти вплотную. В ее глазах и на губах поблескивал отраженный свет, падающий из огромных окон бара.
– Не знаю, чего я ждала от сегодняшнего вечера... впрочем, никаких серьезных намерений у меня не было...
Поставив свой бокал на деревянные перила, она взяла его левую руку в свои ладони, удивленно разглядывая синеватый металл.
– Расскажи мне, откуда у тебя это?
– Собственно, это биомеханический протез, – сказал Кроукер. – Я так привык к нему, что даже перестал замечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145