Наконец она выдавила сквозь слезы:
— Я знаю кое-что ценное для вас. Если я скажу, вы отпустите меня?
Курган помедлил.
— Смотря насколько ценной я сочту информацию.
— Я многое знаю о твоем отце... Курган засмеялся ей в лицо.
— И чего такого ты могла бы сказать мне?
— Вы знаете, что он под каблуком у Малистры?
— Да, слышал. Далма облизнула губы.
— У меня есть информация о Малистре. Курган кивнул:
— Это подойдет.
Она покачала головой.
— Откуда мне знать, можно ли доверять вам?
Курган схватил ее за горло и сжимал, пока ее лицо не посинело от крови.
— Говори!
Далма, задыхаясь и давясь, кивнула. Он разжал руку.
— Малистра живет на мезембрэтеме.
— Это что за Н'Лууура?
— Какой-то колдовской корень.
— Значит, у нее странная диета. Она же колдунья, верно? — Он снова сжал ей горло.
— Подождите! Подождите! Вы не понимаете. Этот корень нужен ей. Без него она не может жить.
— Спасибо, — сказал Курган и распахнул свою одежду.
— Что вы делаете? Мы же договорились!
— Я ничего не обещал. А если и обещал, то плевать. Ты — тускугггун, лооорм и шпионка.
Застонав от отчаяния, Далма до крови расцарапала ему грудь. Курган ударил ее — достаточно сильно, чтобы оглушить, но не настолько, чтобы она потеряла сознание. Ему хотелось, чтобы она прекрасно сознавала, что с ней делают. Он пронзил ее членом, как ударным мечом, и Далма закричала. Курган вытер кровь, потекшую у нее из носа, и попробовал на вкус. Тяжело ухнул. Уханье стало ритмичным, набрало скорость и интенсивность.
Закончив, он встал. Далма плакала. Она попыталась сдвинуть ноги, но он пинал ее по внутренней части бедер, пока она не сдалась.
Курган отодвинулся, его вздымающаяся грудь была покрыта потом и кровью. :
— Твоя очередь.
Двое в'орннов мгновение смотрели друг на друга. Между ними словно проскочила искра. Это было если и не доверие, то признание совместного намерения. Рэдддлин неуклюже опустился на колени, распахнул свою одежду и упал на Далму, словно наткнулся на оазис в Большом Воорге. Звук животного хрюканья поднимался от странного зверя, извивающегося на освещенном лунным светом белом гравии.
Потом, так же внезапно, как яростная буря, все закончилось. Олннн Рэдддлин, задыхаясь, ощутил рядом движение, похожее на полет пчелы или бабочки, и, повернув голову, увидел Кургана. В руке юноши был ударный меч. Едва заметное наработанное движение, и кхагггун обнажил кинжал; во взгляде его горела ярость.
— Ты — адъютант звезд-адмирала. Он хочет отделаться от меня. За кого ты?
Усмехаясь, Курган присел на корточки и подал ему ударный меч рукоятью вперед. Олннн Рэдддлин сдержал удивление, когда увидел руку Кургана, сжимающую двойной клинок. Он знал, как это больно. И снова между ними проскочила искра — что-то невысказанное, однако живое, как дыхание. Убрав кинжал в ножны, Олннн Рэдддлин быстро взял ударный меч и вонзил его между грудей Далмы. Ее глаза широко открылись, она тихо взвизгнула и забилась, нарушая обдуманную гармонию сада. Курган, дотянувшись, положил руку поверх руки Олннна Рэдддлина на рукояти ударного меча, удерживая его на месте. Постепенно тускугггун затихла. Из раны полилась кровь, пачкая платье; белая мраморная крошка почернела. Сжатые кулаки сжимали пригоршни гравия.
На мгновение удовлетворенные, двое в'орннов развалились на скамье в центре парка. Ночь снова стала безмятежной. Тело Далмы лежало перед мужчинами, подобно подношению темному богу. Если бы не кровь, могло бы показаться, что она спит. Синяки на бедрах становились все темнее.
— Она была прекрасна, верно? — сказал Олннн Рэдддлин. — И умна.
Курган наклонился вперед, уперев локти в колени.
— Похоже, недостаточно умна.
— В конце концов, чего ожидать от тускугггун? Какая от них польза, кроме временной? Ни один из известных мне высокопоставленных кхагггунов не заводил жену, разве что ради сына — наследника, продолжателя рода.
— Ты завидуешь своим начальникам.
— Возможно, завидовал — когда-то. — Олннн Рэдддлин стер кровь с носка ботинка. — Теперь я их всех ненавижу.
— В тебе бушует сердце зверя.
Олннн Рэдддлин пристально смотрел в пустоту.
— Наверное, нетрудно узнать в других то, что происходит в тебе самом.
Олннн Рэдддлин хмыкнул:
— Скажу тебе, ты не похож на баскиров, с которыми я сталкивался.
— Я не баскир, хотя и родился в этой касте.
— Ты считаешь себя кхагггуном просто потому, что твой отец заставил звезд-адмирала взять тебя в адъютанты. Это иллюзия. Ты рожден баскиром и всегда им будешь.
— Саракконы поспорили бы с этим. Олннн Рэдддлин засмеялся.
— Ты — та еще штучка. Шестнадцать лет, и говоришь мне о саракконах.
— Ты знаком с ними?
— С какой стати?
— Мне надо выпить, — вдруг сказал Курган. — Что скажешь? — Ему надоело, что с ним не считаются из-за возраста.
Олннн Рэдддлин сжимал и разжимал кулаки.
— Я давно не заглядывал в кабаки. Не бывал в обществе с тех пор... — Он согнул костяную ногу.
— Я тоже. По крайней мере не так, как ты имеешь в виду. — Курган встал. — Тем больше оснований доказать себе, что мы еще можем приспособиться.
Олннн Рэдддлин по-совиному повернул голову. Он был молод, хотя и не так молод, как Курган.
— А нам надо приспособиться?
Курган обрадовался. Теперь они были на его территории.
— Не совсем. Однако нам надо производить такое впечатление, чтобы продвигаться в обществе, не вызывая подозрений.
Олннн Рэдддлин кивнул и встал, опираясь на костяную ногу.
— Это я понимаю.
За овалом аммоновых деревьев сверкал город — тихий, если не считать редких кхагггунских патрулей да случайных катеров, пролетающих прямо над низкими крышами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201