— А рынок саламуууна? Он должен быть моим. Молчание.
— Он должен быть моим!
— Это Элеана, — прошептал Аннон, представляя девушку. — Джийан — та женщина, которая меня воспитала. — Он не упомянул о первой встрече с Элеаной.
— Спасибо, что помогла Аннону, — сказала Джийан. — Я у тебя в неоплатном долгу.
— Ты мне ничего не должна, — ответила Элеана.
— Я думал, ты заблудилась, — прошептал Аннон.
— Я не могу заблудиться, — улыбнулась Джийан. — Я нашла еду и убежище. Я возвращалась за тобой, когда услышала шум.
— Нас нашли очень быстро.
— Да. — Синие, как свистики, глаза на мгновение вспыхнули. — Это и тревожит. — Она обнажила его окровавленную ногу. — Что произошло?
— Появились катера, и мы отправились искать тебя. Я ехал на твоем чтавре — том, что охромел.
— Помню.
— Он не смог перепрыгнуть через ствол дерева.
В пещере Джийан сбросила с себя тускугггунское одеяние; густые медные волосы были распущены, и она выглядела настоящей кундалианкой. Еще она казалась бледной и измученной, но осмотрела рану на ноге внимательно, как врач.
Аннон облизнул губы.
— Плохо?
— Не волнуйся, Тэйаттт. Это излечимо.
Многоцветные стены изгибались над головами дугой, уходя в темноту. Там и сям на камнях виднелись пушистые заплаты красного и оранжевого лишайника. Приглушенный густым лесом свет омывал вход в пещеру, проникая туда, где беглецы устроили временный лагерь.
Голова юноши металась, он стонал.
— Пить...
— Дальше в пещере есть ручеек, — сказала Элеана. Джийан подала ей сифэйн, и девушка пошла за водой.
Джийан подождала, пока Элеана скроется из виду, потом положила руку Аннону на лоб. Он сразу же почувствовал, как его заливает расслабляющее тепло, и через мгновение крепко уснул.
Джийан размотала грязную повязку на левой руке. Рана полностью зажила. Улыбнувшись про себя, она приложила обе руки к сломанной ноге Аннона и, разматывая повязку, запела на Древнем наречии рамахан. Воздух зашевелился, ожил. Пошел рябью, стал плотным, как вода. Одновременно из ладоней словно полился свет, омывающий места, к которым Джийан прикасалась. Продолжая петь, она потянула за ногу ниже колена. Кости мгновенно встали на место. Теперь пальцы обрабатывали порванную плоть, и раны заживали на глазах.
Джийан посмотрела на лицо юноши. Во сне он напоминал малыша, которого она прижимала к груди, которому пела, который заполнял ее сердце. Ей казалось, что она никогда не была ближе к нему. Странно, какие неожиданности может принести несчастье.
Пора было будить Аннона. Снова она провела рукой по его лбу. Мальчик пошевелился и открыл глаза.
— Я уснул? — прошептал он. — Я чувствую себя гораздо лучше.
Она опустилась на колени, взяла его руки в свои.
— С ногой все будет хорошо.
— Ты уверена?
— Да. — Ее улыбка стала шире. — Уверена.
— Почти не болит.
— Завтра ты сможешь ходить, только осторожно.
На его лице отразился вихрь чувств, и сердце Джийан сжалось, как сжималось много раз с тех пор, как она впервые взяла его на руки. Она снова изо всех сил старалась избавиться от ощущения тупика. Сколько раз она засыпала в слезах в сильных объятиях Элевсина? Кончено. Даже эта малая мера утешения пропала.
— Почему ты плачешь? — спросил Аннон.
От необходимости лгать ее спас крик Элеаны. Джийан вскочила, вглядываясь в темноту пещеры. Аннон с трудом ворочался, пока не повернулся лицом к глубинам пещеры.
Теперь они увидели неясное движение, а потом и девушку. Она бежала прямо к ним. На ее лице застыл слепой ужас. В то же мгновение они увидели, что за ней кто-то гонится. Сначала это было просто пятно в темноте, большое и быстрое.
— Бегите! — завопила Элеана. — Я наткнулась на первиллона!
— Оборони нас Миина! — выдохнула Джийан. — У нас нет оружия, а первиллоны невосприимчивы к колдовским чарам.
— Дай мне стержень! — крикнул ей Аннон.
— Что?
Элеана увернулась от массивной лапы; очертания преследующего ее первиллона стали четче.
— Стержень Кургана! Быстро!
Из мрака возникло толстое, покрытое шерстью туловище двенадцати метров длиной, четыре мощные передние лапы, длинная черная морда с тремя рядами зубов.
Джийан подала стержень, и Аннон приладил его в окумммон.
Элеана отшатнулась, вырвалась из самых лап зверя и помчалась к ним. Первиллон почуял чужаков, вторгшихся на его территорию. Массивные челюсти широко открылись, с темно-красных зубов капала густая, мерзкого вида слизь. Зверь поднялся на задние лапы — длинные, изогнутые оранжевые когти били воздух — и бросился на нарушителей. Удар по груди выбил из трехдольного легкого Аннона весь воздух.
Элеана закричала. Первиллон, почуяв кровь, напал снова.
Аннон поднял руку. Он не размышлял и не целился: окумммон сам находит цель. Запущенный стержень пробил левый глаз первиллона и вонзился в сердце зверя. Смертельно раненный зверь взревел, хватая когтями воздух. Однако инерция несла его к людям. Элеана загородила Аннона, а Джийан загородила их обоих.
Первиллон споткнулся, упал на колени, потом завалился набок всего лишь в метре от Джийан. Пещеру наполнило зловоние.
Элеана подбежала к Аннону и попыталась остановить льющуюся кровь лоскутами, оторванными от собственного платья.
Она повернулась к Джийан.
— По-моему, нам нужны твои исцеляющие силы.
Джийан опустилась на колени рядом с Анионом, внимательно осмотрела новые раны и полезла в сумку. Вид у нее был встревоженный.
— Придется использовать травы и коренья, — сказала она. — Мое искусство бессильно перед раной, нанесенной первиллоном. Это существо из другой эпохи, невосприимчивое к любому колдовству.
Элеана долго смотрела на Джийан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201