Не грызу ногтей.
Кашляю в кулак. Женщин пропускаю всегда вперед. Кроме жены… Жена не в счет
, она свой человек. Люблю ребятишек, животных, птиц, особенно лошадей и гол
убей. Я однолюб. Так по крайней мере утверждает Дим-Димыч. Возможно. До три
дцать четвертого года я жил холостяком. Потом я сказал твердо: «Надо жени
ться» Ц и сразу почувствовал себя значительно лучше. Я женился на Лидии,
которую знал до женитьбы три года. Я люблю ее и не изменю ей никогда. И не из
менял.
Если я скажу, что я храбрец, это будет неправдой. Природа наградила меня хр
абростью лишь в той необходимой дозе, без которой мужчине, да еще чекисту,
просто никак нельзя обойтись. В храбрецах я не числюсь, но и в трусах не хо
жу. Трусам в наших органах делать нечего. Короче говоря, я не смелее других
.
А вот если я скажу, что человек я обстрелянный, то тут я не погрешу против и
стины. В меня стреляли не один раз. Стреляли издали, стреляли в упор. Не ска
жу, что это очень приятно. Больше, правда, промахивались, но дважды пришлос
ь в аккурат. Одна вражья пуля, извлеченная хирургом из-под моего ребра, и с
ейчас хранится у меня в столе, а другая прошла насквозь бедро.
Я тоже стрелял, когда этого требовало дело.
Мне думается, что охарактеризовать себя полнее и глубже можно, когда пос
мотришь со стороны или сравнишь с кем-либо другим. Предпочитаю последне
е.
Сопоставлю себя с Дим-Димычем.
Взглядами мы не расходимся, а характерами Ц да, расходимся. У меня не всег
да хватает мужества сказать то, что думаю, в чем уверен, а Дим-Димыч Ц дело
другое. Он может.
Он умеет выступать с горячими речами, с докладами, лекциями. Я Ц нет, Дим-Д
имыч успокаивает меня и говорит, что это еще не беда, а полбеды. Беда, когда
нет мыслей, а у меня они, по его мнению, есть.
Дим-Димыч относится к числу людей, которых слушают внимательно даже тог
да, когда они говорят сущие пустяки. Он умеет говорить веско, убедительно.
Он подкрепляет слова удачными жестами. А меня в лучшем случае перебивают
, в худшем Ц не слушают. Это очень обидно.
У меня не такой подвижный ум, как у Дим-Димыча. Он может острить, и довольно
метко, а главное Ц вовремя. У меня ничего не получается. Умное, нужное сло
во, острая фраза приходят с опозданием, когда в них уже нет нужды.
Я могу более или менее терпеливо выдерживать несправедливые наскоки и в
ыходки какого-нибудь ретивого начальника, а Дим-Димыч не таков. Он не дас
т спуску самому наркому. Мне Дим-Димыч говорит: «Ты, Андрюха, терпелив, как
бог», Ц и я не знаю, хорошо это или плохо.
Дим-Димыч равнодушен к деньгам. Он мирится как с их наличием, так и с их отс
утствием, а мне очень приятно, когда на моей сберкнижке значится небольш
ая сумма, которую я именую «подкожным фондом».
Я люблю уют и красивые вещи. Я не утопаю в роскоши, но у меня есть хороший ко
вер, венская качалка, японские безделушки из кости. Бронзу я тоже люблю. Мн
е приятно сидеть в старинной качалке, в теплом халате, с ароматной папиро
сой в руке, а в комнате мягкий полумрак, из радиоприемника льются какие-то
приятные мелодии. Дим-Димыч против роскошеств. Он ведет спартанский обр
аз жизни. Мне он говорит: «Внутри тебя, Андрейка, сидит страшный сибарит.
Ты этого даже не чувствуешь». Ну и пусть себе сидит. Это же не микроб?
Я не всегда бываю внимателен к жене, сыну, теще. Жена и Дим-Димыч упрекают м
еня за это. Я отвечаю, как философ: «Невнимание часто является формой вежл
ивости».
Вот все, что я могу сказать о себе. Каждый человек стремится оставить по се
бе какой-то след на земле, стремлюсь и я. Завтра встреча Нового года. В искл
ючение от правила нам разрешают закончить рабочий день в одиннадцать ча
сов ночи. Вполне достаточно, чтобы добежать до дому и переодеться.

3 января 1939 г
(вторник)

Прошло три дня Нового года. Только сегодня я смог сесть за дневник.
Какие события, заслуживающие моего внимания, произошли за эти несколько
дней?
Я уже обмолвился как-то, что Новый год решили Встречать в доме моего начал
ьника Курникова. Вечер провели мило, весело. Вот, пожалуй, и все, что можно с
казать о встрече Нового года.
Первого января состоялся традиционный новогодний вечер в клубе.
Торжественной части не было. Начали с выступлений нашей самодеятельнос
ти, потом артисты местной филармонии дали приличный концерт, а после нег
о устроили танцы, продолжавшиеся до трех часов ночи.
Когда шел концерт, Оксана Безродная смотрела не на сцену, а на Дим-Димыча,
который, конечно же, был со своим «восьмым чудом света» Ц Варенькой. А ког
да начались танцы, Оксана стала предпринимать все усилия, дабы привлечь
внимание Дим-Димыча. Она преследовала его повсюду, обстреливала улыбкам
и, взглядами, заходила с тыла, с фронта, с флангов.
Дим-Димыч стойко выдерживал атаки и все внимание уделял «восьмому чуду
света».
Но вот в перерыве Варенька что-то шепнула Дим-Димычу и исчезла. Я поманил
Дим-Димыча к себе, и мы стали в уголке, у входа на сцену. Это была очень удоб
ная позиция. Отсюда открывался вид на весь зал. Мы втихомолку закурили, пу
ская дым за кулисы.
Моя жена вместе с Оксаной все время прохаживались в фойе, а тут вдруг я уви
дел Оксану одну, в противоположном конце зала. Постояв несколько секунд
в раздумье, она решительно стала пробиваться к нам сквозь толпу танцующи
х.
Оркестр играл танго.
Ц Держись, Дим-Димыч, Ц пошутил я. Ц Оксана идет в наступление.
Ц Я все вижу, Ц заметил он.
На Оксане было тяжелое бархатное платье с короткими рукавами. Надо призн
аться, оно хорошо подчеркивало красивые линии ее тела и оттеняло нежную
бледность ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25