Они прошли совсем недалеко до маленького ресторанчика, где нашли столик на двоих. То было дешевое заведение, полное странных запахов; сама она в такое место никогда не пошла бы. Темнокожий официант с блестящими черными волосами знал Роуленда и предложил их особый карри.
Когда они сели, Роуленд Вандерлинден заговорил, жестикулируя и откидывая назад длинные волосы. Эти маленькие оспины придают его лицу особость, подумала Рейчел. И у него такие красивые голубые глаза, полные жизни и любопытства.
Принесли карри, и Рейчел съела все, что смогла, стараясь не показывать, что блюдо ей не нравится. Роуленд, видимо, ничего не заметил и продолжал говорить обо всякой всячине, в том числе – почему он не появился на вынесении приговора Симмондсу.
– Мне пришлось вернуться сюда на заседание Совета, – сказал он. – Я очень сожалел, что не смог туда пойти. Я надеялся, что встречу там вас.
Она была приятно удивлена, услышав это, но по тактическим причинам решила, что лучше сказать неправду.
– Я тоже туда не ходила, – сказала она.
– Тогда я рад, что не пошел, – сказал он, улыбаясь. – Понимаете, мой интерес к Симмондсу – чисто теоретический. У меня есть теория, что такие преступления часто являются сублимацией древних ритуальных порывов.
Она просто улыбнулась, хотя не вполне понимала, что такое «сублимация».
– Я думал, что найду какой-нибудь предлог снова поехать в Квинсвилль, – сказал он, – но вскоре после того суда у меня появилась возможность вновь отправиться на полгода в Африку, и я не мог ею не воспользоваться.
– А что вы там делали? – спросила она. Рейчел никогда не встречала человека, который бы вел столь экзотическую жизнь.
– Я изучал обычаи племен, живущих на берегах реки Огове, – сказал он.
– Как это увлекательно! – воскликнула она. Было видно, что ее заинтересованность ему приятна.
– Самое удивительное в людях, живущих в джунглях, – сказал он, – это насколько иначе они воспринимают мир. Из-за того, что леса такие густые, у них отсутствует реальное восприятие расстояния, особенно если они находятся вдали от реки. Несколько десятков ярдов – это примерно все, что многие из них видят за свою жизнь. И они просто не могут представить себе большего расстояния. – Он улыбнулся. – Мне иногда кажется, что психологический эквивалент этого феномена есть и в Канаде. Я имею в виду, многие люди здесь такие ограниченные.
Рейчел была польщена, ибо подразумевалось, что сама она не такая.

Официант унес тарелки и принес им какую-то темную гадость вместо кофе.
– Значит, вам очень нравится путешествовать, – сказала она.
– Да, – сказал он. – Я не из тех, кто может просидеть всю жизнь в одном месте, делая одно и то же день за днем; а потом, умирая, они говорят: «Такая уж была у меня судьба!» – Он покачал головой. – Это не для меня. Я хочу, чтобы моя жизнь была приключением, даже если оно не всегда будет веселым.
Рейчел была уверена, что согласна с этим. Он сделал глоток кофе и рассказал, что как раз сейчас пишет научную статью о своем путешествии в Африку.
– Вы не представляете себе, как это сложно, – сказал он. – Я имею в виду – взять невероятно интересные веши и переложить их на скучный язык научного журнала!
Она знала, что здесь должна засмеяться – и так и сделала.
– А о чем именно вы пишете? – спросила она.
– О фетишизме, – ответил он.
Она призналась, что не знает, что это такое.
– Большинство людей этого не знают, – сказал он. – Фетиш – это некоторый предмет, обычно – неодушевленный, но не всегда, в котором живет дух. – Он улыбнулся. – Иначе говоря, такая штука, которую ваш отец сочтет абсолютной чепухой.
Они оба рассмеялись.
– Расскажите мне о своей статье? – попросила она.
– Только в том случае, если мы выпьем еще кофе, – сказал он.
У Рейчел возникло ощущение, что Роуленду с ней хорошо, и эта мысль ее взволновала.
Когда кофе им налили, он начал рассказывать, а она внимательно слушала. Ей хотелось казаться умной в его глазах.

10

– Ближе к концу последнего месяца, который я провел в Африке, – рассказывал Роуленд Вандерлинден, – я поехал в Ндара, главное селение племени бома. Вы не слышали о нем, но один из обычаев бома широко известен в кругах антропологов: если молодая женщина бесплодна, предполагается, что ее муж должен спать с ее матерью. Потом, если у матери рождается ребенок, его отдают дочери, чтобы та его растила как своего собственного. В результате семейные отношения в племени бома могут быть невероятно сложными.
Но меня больше заинтересовал другой аспект жизни племени: я слышал, что их традиции, связанные с фетишами, весьма необычны, а потому решил, что должен увидеть это собственными глазами.
Я никогда раньше не был в Ндара и не ожидал, что путешествие окажется таким трудным. Пришлось плыть по реке Огове, потому что джунгли были густыми и не было никакой возможности передвигаться по суше. Я путешествовал на выдолбленном из дерева каноэ с тремя мужчинами из прибрежного племени. Двое из них были на веслах. Третий – старик, который бывал в Ндара раньше. Его звали Эфуа.
Но не то чтобы путешествовать по реке было намного безопаснее. Племена, живущие вдоль Огове, вовсе не дружелюбны и готовы в любой момент напасть на чужаков. Кроме того, был сезон дождей; река разлилась, и нам угрожали пороги и водовороты.
Антропологи часто делают открытия самым невероятным способом. Мы плыли по реке всего несколько часов, и тут я получил урок, который никогда не забуду.
Я сидел на корме лодки, и к полудню порядком проголодался. Эфуа дремал на носу, а гребцы, казалось, совершенно не собираются останавливаться на ланч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82