Рождение чёрной луны совпадало с гибелью Вирукадина и началом угасания империи вируков; первый сентенко — с появлением Истинных Людей, отразивших атаку вируков и создавших первую Империю.
Более того, считалось, что войска Тайхуна сражались под знамёнами с изображением дракона. Прежде никто из правителей или военачальников не осмеливался присваивать себе символы, принадлежавшие богам. Говорили, что Тайхун объявил себя богом или сыном бога. Предположительно, он приплыл на корабле с востока, и его окружали краснокожие воины.
Разумеется, позже историки назвали историю возвышения Тайхуна мифом. Прибытие с востока символизировало исключительность Тайхуна, ведь на востоке поднимается солнце, а он был светом, озарившим земли Империи и изгнавшим варваров. Его телохранителями, согласно позднейшим преданиям, были турасиндцы, а главным талантом — способность заключать союзы с полководцами, а потом предавать их в руки врагов; воины же продолжали хранить верность Тайхуну. Он основал Империю, учредил государственность и написал книгу законов, которые исполнялись и поныне.
Именно Свод Законов и смущал Джорима больше всего. Когда Нойана упоминала какое-либо высказывание Теткомхоя, Джорим с лёгкостью продолжал его, как Йезол смог бы продолжить любое из наставлений Урмира. Она восприняла осведомлённость картографа, как подтверждение его божественной сущности, он же мучительно размышлял над открывшимися ему новыми страницами истории.
Джорим вздохнул. Шимик захихикал. Эту раздражающую привычку он перенял у местных детей, толпами собиравшихся вокруг него. Джорим хмуро посмотрел на фенна.
— Не очень-то ты мне помогаешь.
Шимик округлил глаза и улыбнулся, показав свои зубы. Это совершенно не напоминало раскаяние.
— Горе-горе, плохо!
Джорим рыкнул на него. Он пытался объяснить Нойане, что он не бог, в нём вообще нет ничего божественного, но она неизменно указывала на Шимика, как на очевидное подтверждение своих слов. Аменцутли никогда не слышали о феннах, так что появление Шимика само по себе означало для них, что Джорим — не обычный человек. К тому же фенн быстро усвоил, что драконов здесь очень почитают, и его мех по расцветке начал напоминать змеиную кожу. После этого ни у кого не оставалось сомнений в его божественности.
Конечно, Джорим находил и привлекательные стороны в том, что его считали богом. Кое-где в Уммуммораре его тоже почитали, в особенности после того, как он убил много вируков. Ему оказывали знаки внимания, его радостно приветствовали, предлагали женщин, чтобы они родили от него достойных сыновей, которые тоже могли бы стать отважными воинами. Он отказывался; ему нужны были приключения, а не власть.
С Аменцутлями дело обстояло гораздо хуже. Они определённо ждали от Джорима каких-то действий. Они ждали, что он спасёт умирающий мир. Только он, по их мнению, мог помочь пережить сентенко. Теперь племени снова угрожала та же опасность, что и четырнадцать веков назад: нападение отвратительных земноводных тварей. Они не знали, как остановить захватчиков, и уповали лишь на помощь Теткомхоа.
— Владыка Теткомхоа, простите меня.
Нойана говорила тихо, но её голос без труда заполнил помещение. Джорим почувствовал, как на душе светлеет, а мрачные мысли постепенно рассеиваются. Она оставалась верна своим убеждениям и продолжала верить в него, как бы он ни старался её разубедить. Она рассказала о страшных предзнаменованиях появления седьмого бога — или десятого, поскольку некоторые боги Аменцутлей обладали тройственной природой. Джорим плохо понимал, о чём идёт речь, но мысль, что Келес разобрался бы со всем этим за мгновение, заставила его сосредоточиться и вникнуть в суть рассказа.
Он обернулся и, протянув руку, почесал Шимика за ухом.
— Встань, Нойана. Я не хочу, чтобы ты стояла передо мной на коленях, даже на одном колене.
— Как пожелаете, господин мой. — Черноволосая женщина медленно выпрямилась. Дыхание её все ещё оставалось неровным после долгого подъёма на пирамиду. — Я пришла сказать, что Мозойанская орда уже здесь.
— Они пришли с северо-востока? Как мы и предполагали?
— Как вы и предсказывали, господин.
— Все готово для обороны?
— Все сделано согласно вашим распоряжениям, господин.
Джорим кивнул и подхватил Шимика на руки.
— Очень хорошо. Зовите людей.
Нойана кивнула и, подняв голову, посмотрела ему в лицо. Он увидел страх в её тёмных глазах и на мгновение испугался, что она боится его.
— Господин, вы должны это увидеть. Они наступают, словно туман.
Он кивнул и вслед за ней поднялся на плоскую крышу пирамиды. Посмотрев на северо-восток, он увидел, как тысячи и тысячи существ появляются из джунглей и заполоняют поля. У них не было ни знамён, ни флагов, ничего, что выдавало бы их организованность. Джорим не видел всадников, указывавших направление. Его обнадёжило отсутствие чудовищ и великанов в рядах противника; впрочем, огромная орда создании ростом не больше ребёнка всё равно казалась зловещей.
Племя Мозойан — не варвары вроде турасиндцев, как полагал Джорим. Слово «Мозойан» означало не «чужеземцы», а «пришедшие из ниоткуда». Аменцутли не знали, откуда они явились, но беженцы из северного города Айаяна говорили, что существа выбрались из моря, как выходят черепахи, чтобы отложить яйца.
По просьбе Джорима Зихуа отправился в море на одном из наленирских кораблей, добрался до мест, где прошли рептилии, и привёз в Немехиан мёртвые тела. Ему не пришлось убивать их, он просто собрал трупы. Зихуа предоставил тела в распоряжение Джорима два дня назад; Джорим и учёные с «Волка Бури» уже успели вскрыть их и внимательно изучить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169