Последние были не особенно разборчивы и охотно приняли лошадей в качестве частичной оплаты за переправу. Им часто случалось подвозить ксидантцу, и они не имели ничего против того, чтобы оказать услугу ещё одному. Моравен и раньше прибегал к их помощи, и находил, что они обладают по меньшей мере одним неоспоримым достоинством: удивительно плохой памятью на лица, исключая разве что хороших друзей.
До Йолота путники добрались быстро, и путешествие прошло нетипично гладко. Им не встретились пираты, погода была благоприятная. Разве что еда доставалась чересчур солёной и всегда остывшей. Под конец они с тоской вспоминали даже об отвратительных пайках на «Речном Соме». Впрочем, не прошло и трех дней, как они сошли с борта судна и оказались в самом большом городе Солета.
Дома в Йолоте были трех— четырехэтажными; для построек использовали глиняные кирпичи, которые затем оштукатуривали и белили. Жители гордились своими домами и украшали их, как могли. Стены вокруг дверей и окон пестрели стихотворными строчками, выписанными яркой краской; на других домах был изображён плющ, — настоящий не приживался в холодном и сухом климате. Самые яркие краски и причудливые рисунки украшали богатые дома; впрочем, Келес с Кирасом полагали, что у жителей Йолота очень ограниченные представления о богатстве.
В этом они были схожи, — оба с ранних лет привыкли к роскоши и хорошим манерам. Кирас продолжал соблюдать все правила и обряды. Он не изменял себе, даже обливаясь потом от жары, будучи голодным и усталым, — а ведь все это им приходилось почти постоянно испытывать в тесных, душных корабельных каютах. Моравен восхищался упорством Кираса и его нежеланием идти на уступки при любых обстоятельствах, кроме тех, когда это могло обеспечить им очевидное преимущество.
Келесу тоже приходилось нелегко, но он бодрился изо всех сил. Моравену казалось, что Келес довольно сообразителен, однако иногда он совершал ошибки, хотя нельзя было сказать, что постоянно; все они были одного сорта. Часто Келес словно погружался в себя; несколько дней подряд он просыпался с жалобами на жуткую головную боль, как при тяжёлом похмелье.
Тайрисса оставалась для Моравена загадкой. Она обладала поразительной для своего возраста выдержкой, определённо была хорошо обучена, но при этом охотно прислушивалась к его мнению по поводу осуществления их целей. Обычно воины, служащие какому-либо народу или отдельному дворянину, свысока смотрели на ксидантцу, полагая, что те слишком независимы, чтобы на них можно было положиться в деле. Казалось, Тайрисса не придаёт этим традициям никакого значения. Её интересовала лишь безопасность Келеса.
Когда они миновали Грию, Тайрисса распечатала письмо с указаниями от Правителя, которое было передано ей ещё в Морианде. Она передала Моравену предназначенное ему послание и пробежала глазами оставшиеся бумаги. Просмотрев их ещё раз, она отдала их Келесу. Он прочитал их, хмурясь, и прислонился к переборке.
— Это будет непросто.
Моравен улыбнулся.
— В Пустошах непростой окажется любая задача. Зато скучать не придётся.
Правитель возлагал на Келеса выполнение ещё двух дополнительных заданий. Он должен был помочь Моравену в поисках тайников с древним оружием, помнящим ещё времена до наступления Катаклизма. В его обязанность входило составление подробных карт их расположения. Сведения об этом он не должен был передавать никому, даже собственному деду. Последнее распоряжение Правителя смутило Келеса, но он согласился с ним, заметив:
— Что ж, значит, я должен завалить его другими ценными сведениями, так, чтобы у него не было никакого повода заподозрить, что я что-то скрываю.
Правитель также просил Келеса помочь найти Боросана Гриста. Келес помнил, кто это, и обрадовался возможности встретиться с ним. Он начал было объяснять остальным, что за вещь может быть с собой у Боросана, но стушевался и умолк. Все заметили, что Келес не хочет говорить, но промолчали, справедливо полагая, что и сами все увидят, если Боросан отыщется.
Послание для Моравена Правитель написал лично, и закрыто оно было отдельной печатью.
«Найдите Гриста. Остальное неважно». — Моравен прочёл эти слова вслух и сжёг письмо, добавив:
— Правитель желает нам удачи. Дым сожжённого письма поднимется к небу, и боги, услышав его пожелание, помогут нам.
Остальным пришлось смириться с тем, что он не дал им возможности самим прочесть письмо. Моравену не нравилось, что Правитель пытается заставить их сосредоточить все усилия на поисках одного-единственного человека. Но власть имущие всегда в первую очередь думают о своих интересах. Подтекст письма был недвусмысленным: остальные могут погибнуть или быть убиты, но Боросан Грист должен вернуться в Морианд.
Моравен почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Когда-то он и сам рассуждал таким же образом, легко сбрасывая со счётов жизни других людей. Он был рад, что с тех пор изменился. В Асате ему пришлось убить напавших на Келеса бандитов, поскольку выжившие могли отправиться за подмогой. Тогда возможно их преследовали бы до самого Солета, или, что ещё более вероятно, привлекли бы к их группе ненужное внимание.
Для Правителя смерть тех людей едва ли значила хоть что-то. Если бы только Кирону представился случай понять, что каждая жизнь бесценна… Но Моравен сомневался, что это возможно. Правитель был занят задачами государственной важности, и его советники тщательно скрывали от него неприглядные стороны жизни, а жаль. С другой стороны, возможно, иначе Правитель просто не смог бы выполнять свой долг перед народом Наленира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169