И вот теперь, спустя восемь лет, он наконец-то возвращался домой.Мак вспомнил, как он нашел ту землю, где теперь стоит их ранчо. В первый раз он побывал там при патрулировании местности в качестве рейнджера и перекупил участок у старика Сэндовала, который захотел прожить свои последние годы в Сан-Антонио. Подарок в двадцать тысяч акров испанской земли. Затем он в одиночестве поскакал в страну команчей, чтобы повидаться со стариной Подымающейся Водой.Старый команчи пристально рассматривал его, когда они сидели скрестив ноги в его хижине, размышляя над тем, что ему известно о нем.— Друг ли вы команчей? — спросил Подымающаяся Вода.— Я сражался с команчами и убедился, что они великие воины. Я уважаю их храбрость. Если команчи приедут ко мне с миром, между нами настанет мир. Если они прибудут сражаться, как же я смогу отказать им в этом? — Мак указал на предметы, которые разложил на земле. — Я купил эти земли у Сэндовала. А вам привез подарки: двадцать новых ножей для обдирания шкур, двадцать новых одеял, три мешка сахара и пять жирных бычков, и еще я буду передавать команчам по пять таких бычков в течении пяти лет…Внезапно его размышления прервал голос Дэла.— Мак? Меня пытались убить лесные бродяги. Они ранили меня и оставили умирать. Они знали меня, Мак, знали, в кого стреляли.Мак подождал, прислушиваясь.— Говоришь, знали, Дэл? Что ты имеешь в виду?— Я слышал, как кто-то из них сказал: «Это Дэл Тревейн, еще один из тех. Больше он не доставит нам неприятностей».Мак поднял брови.— Ты в этом уверен? Ведь мы так далеко от Техаса?— Уверен. Стрелявший в меня скакал на Малыше Ранчо. Помнишь жеребенка, купленного вскоре после переезда наших родителей на ранчо.— На Малыше Ранчо? Гнедом?Внезапно Мак встревожился. Не случилось ли чего-нибудь плохого дома? Или это чувство вызвала украденная лошадь?Нет… все будет хорошо. Папа там и Джесс. Он теперь уже стал мужчиной. Глава 2 Когда сквозь щели в дверях сарая пробились первые лучи, Мак Тревейн сгреб с земляного пола сено, солому, щепки и развел небольшой костер. Затем он вынул кофейник и приготовил кофе. В мешке, который вручил ему швед, оказалась краюха хлеба и немного вяленого мяса и оленины.Дэл приоткрыл глаза и спокойно лежал, посматривая на огонь. Он чувствовал себя гораздо лучше, чем в течение многих последних недель.— Как хорошо пахнет кофе, — сказал он, — а от костра веет жаром.— Это накопленный солнечный свет, малый, — улыбнулся Мак. — В течение многих лет дерево, трава улавливали его и сберегали до этого случая. То, что ты видишь в пламени, малая толика захваченного природой у солнца.Дэл осторожно сел и потянулся за сапогами.— Я помню огонь у нас дома, когда вы с па разжигали его по утрам. Потом я уже никогда так не наслаждался им, хотя мне часто приходилось потом самому разводить огонь. Обычно я заворачивался в одеяла, пока очаг не согревал всю комнату.— Помнишь, как мы стояли у бойниц, прежде чем открыть дверь, и присматривались, не появились ли снаружи индейцы. И когда мы так выжидали, небо начинало розоветь.— Ол, собака из Теннесси, она охраняла амбар и корраль, сразу бы поставила нас в известность, если поблизости появился бы какой-нибудь индеец.— К этому времени мы обычно съедали немного бекона или какого-нибудь мяса, если оно у нас было, а когда возвращались домой, завтрак стоял уже на столе. Знаешь, я много раз во время войны вспоминал наши завтраки.Мак оседлал лошадей, а затем вернулся к костру, чтобы пожевать немного вяленого мяса с хлебом. Они сидели молча, пережевывая пищу. Мак посмотрел на брата.— Как хорошо, что у тебя есть Кейт, которая ждет тебя.— Полагаю, что ждет. Мы с ней обычно принимали верность как должное. Я даже не могу вспомнить, говорили ли мы об этом, но всегда держали в сердце.— Тебе следовало бы спросить ее, Дэл. Женщины любят, чтобы их спрашивали. Считать в любви что-то само собой разумеющимся, не стоит.Они выпили остатки кофе, и Мак потушил костер, забросав его грязью, затем протянул Дэлу руку.— Садись в седло, брат, — сказал Дэл. — Я хоть и не столь подвижен, как был, но все же смогу взгромоздиться на коня. — Он вставил ногу в стремя и, приноровившись, тяжело вскарабкался в седло. Выглядел он бледным и больным.— Поскольку ты уже в седле, то выезжай первым, но держи наготове ружье. Я закрою за нами дверь. Сухое место может приютить кого-нибудь еще на ночлег.Мак Тревейн прокладывал путь, избегая дороги и неприятностей, которые могли их подстерегать. Если у человека, которого он убил, были друзья или родичи, они теперь уже обшаривали местность. Он направил коня вдоль опушки леса и вдруг увидел две колеи от повозки, тянувшиеся вокруг подножия холма через поле к каменистой равнине, зеленевшей высокой травой. Там, среди редких кустов, бродила корова.Ко времени полуденного солнцепека они оставили за собой около двенадцати миль и Мак вздохнул свободнее. Он оглянулся на Дэла, который с трудом держался в седле и скакал скорее инстинктивно, чем с сознанием своей цели. Впереди тропа ныряла под деревья и Мак увидел блеск текущей воды.Кругом царила полная тишина — и ни души. Мак помог Дэлу сползти с седла и уложил его на траву.— Прости меня, — пробормотал Дэл, — жаль, что я плох.Мак напоил лошадей и пустил их пастись на траве у ручья, затем принес воды Дэлу и достал вяленое мясо, чтобы перекусить.— Мы не рискнем разводить костер и подымать дым, — сказал он. — Пожуй вяленого мяса, очень тебя прошу. Нам предстоит длительный переезд.— У тебя есть деньги?— Очень мало, — усмехнулся Мак. — Отъедем подальше, я попробую поохотиться — может, что-нибудь удастся подстрелить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44