Лучше смотреть на горы. Искать реки. Нам не нужна эта женщина.— Я дал слово.Я уже давно не пил кофе из цикория, и мне очень захотелось его выпить. Но разводить огонь сейчас? Я высказал свои соображения Кеокотаа. Он пожал плечами и начал раскладывать костер.Когда вода закипела, мы настрогали корень и положили его в котелок. Я обращался с цикорием бережно. Возможно, мы больше не встретим это растение. Может, оно здесь не растет.Дома мы часто пользовались цикорием, добавляя его в кофе, чтобы растянуть его запасы. Кофе было трудно доставлять на Стреляющий ручей, а мы пили его много.Отец говорил мне, что в Лондоне есть магазины, в которых люди собираются вместе, чтобы выпить кофе или чаю и побеседовать. Там решаются всякие дела. Но есть и такие, кто считает, что пить кофе — грех. Саким рассказывал, что в Багдаде даже случилось восстание против употребления кофе.Наш напиток имел отличный вкус. Я пил не спеша, смакуя каждую каплю, сознавая, что вряд ли я скоро буду снова пить его.Однако надо хорошенько искать здесь цикорий. Кто знает, где он может расти? Семена его на огромные расстояния переносят птицы или ветер, а растение приживается быстро.Мы услышали шаги, еще никого не видя. Кеокотаа мгновенно слился с темнотой, приготовив стрелу. Я выхватил нож.Она вышла из мрака — высокая, почти одного роста со мной, стройная. Секунду помолчав, произнесла:— Я — Ичакоми, Солнце племени начи.— Я — Джубал Сэкетт, сын Барнабаса. Глава 16 — Что такое «Барнабас»? — холодно спросила она.— Барнабас Сэкетт — мой отец, человек со Стреляющего ручья. Сюда приехал из Англии.Она отвернулась от меня и обратилась к Кеокотаа:— Ты кикапу? Что ты делаешь здесь?— Мы идем к горам, — сказал индеец. — Он принес тебе слово от Ни'кваны.Она снова повернулась ко мне, не очень довольная тем, что ей приходится сделать это:— Ты? От Ни'кваны?— Нас попросили найти тебя и передать, что Великое Солнце болен. Он становится все слабее.— Он хочет, чтобы я вернулась?— Он именно так сказал, но мне показалось, что ты сама должна решить. Он говорил, во-первых, как Ни'квана, а во-вторых, как отец.— Он мне не отец!— Я сказал, что он говорил, как отец. Как человек, желающий тебе добра. Кроме того, — добавил я, — за тобой следует человек по имени Капата.— Капата? — спросила она презрительно.— Он хочет жениться на тебе, — бодро продолжал я, — и стать Солнцем, возможно, даже Великим Солнцем.Ее взгляд стал холодным, надменным.— Нельзя стать Солнцем. Можно быть или не быть Солнцем.— Я понял, что для него это не имеет значения. У него свои идеи. Он женится на тебе и возьмет власть в свои руки. — Я пожал плечами. — В общем-то это не мое дело. Я не знаю вашего народа и ваших обычаев.— Разумеется! — Она снова обратилась к Кеокотаа: — Что ты знаешь об этом?— Мы встретили Ни'квану. Он говорил с нами. Но больше всего говорил с ним. — Кеокотаа помолчал. — Мы сделали то, что нас просили. Ты можешь идти.— Я могу идти?! Ты отпускаешь меня? Я пойду туда, куда захочу и когда захочу.— Тогда, пожалуйста, присядь, — попросил я.Она посмотрела на костер, где уже булькал цикорий.— Много мы предложить не можем, но…— Это мейокап эншибил! Я издалека почувствовала его запах!Она уже не выглядела надменной, а напоминала совсем молоденькую девчушку.— Она говорит о «темном корне», — перевел Кеокотаа. — Это одно из названий того, что ты пьешь.Я наполнил напитком чашку, сделанную из древесной коры, и подал Ичакоми. Она приняла ее, и тогда вперед вышла женщина и постелила на землю около костра коврик.Ичакоми села и начала маленькими глотками пить цикорий. Остальные медленно подошли и встали вокруг.Сидя напротив Ичакоми, я подождал, пока она не допила.— Капата близко, — озабоченно заметил я. — С ним несколько ваших людей, но большинство — тенса. Они ищут тебя.— Он — ничто.— Он сильный, опасный человек.— Ты боишься?— Я? Чего мне бояться? Он ищет не меня, а тебя. Я уйду с Кеокотаа. У тебя есть воины.Увы, я видел ее воинов. Трое из них — старики, расцвет сил которых остался давным-давно позади. Их сила заключалась в мудрости, но воевать они не могли. Против тенса им не устоять. Несколько мужчин помоложе выглядели достаточно боеспособными, но их слишком мало. Однако все это не мое дело. Я хотел только одного — скорее уйти. Кеокотаа чувствовал то же самое.Один из индейцев подбросил топлива в огонь.— Есть еще и коунджерос, — продолжил я. — Видели их?— Мы видели их следы по пути. Я их не знаю.— Они опасны. Их много, они воины.— Ты боишься?Я раздраженно ответил:— Мы встретили их. Трое мертвы. Двое убежали к своим. Я думаю, что вам надо найти безопасное место для зимовки. Скоро выпадет снег. Вы не можете пересечь равнину.— У нас есть каноэ. Вода сильная.Она игнорировала меня, обращаясь к Кеокотаа. Однако ее взгляд случайно упал на мои пистолеты, спрятанные в разукрашенные футляры. Я видел, что ее разбирает любопытство, но сделал вид, что его не замечаю.Надо признать, что она была необыкновенно красива и была бы гордостью любого общества где угодно. В ней чувствовалась выдержка, сообразительность, быстрый ум. Судя по ее внешности, в ней текла кровь не только начи. Но это лишь мои домыслы.Мы беседовали на испанском, вставляя то тут, то там английские слова или слова языка чероки. Однако скоро я обнаружил, что английским она владеет неплохо. Мы слышали об англичанах, которые, как и испанцы, жили среди индейцев, и о том, что некоторые люди Де Сото предпочли безопасность деревень начи длительным и сомнительным походам, которые ожидали их.Зная кое-что о европейцах, живущих среди индейцев, я не удивлялся. Когда Де Сото впервые высадился здесь, он обнаружил среди индейцев человека по имени Джуан Ортиц, а когда французские гугеноты, жившие в Форт-Чарльзе, покинули свое поселение, один юноша по имени Гиллаум Рафин решил не полагаться на хрупкое суденышко, построенное ими, и остался с индейцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96