— Ну и что? Просто составишь компанию. Давай.
Тот медленно подошел и присел на корточки. Взяв предложенные ему хлеб и мясо, он принялся есть, и видно было, что он голоден.
— Спасибо, — сказал он, когда закончил. — Теперь я в долгу.
— Милости прошу к моему столу в любое время, — проговорил Ледбеттер.
— И к моему, — прибавил Тревэллион.
Арканзасец снова присел на корточки и достал из костра горящую ветку, чтобы раскурить трубку.
— Потерял своих, — проговорил он, попыхивая трубкой. — Унесло потоком. А быков у нас увели индейцы.
— Как это «у нас»?
— Жена у меня была. — Он опустил глаза. — Хорошая женщина. Умерла… от лихорадки. А дочка… ходит в школу. В Венеции.
— Да-а. Тяжело, — пробормотал Ледбеттер. — Иногда наступают для человека трудные времена.
— А я других и не видал, — грустно усмехнулся Тэпли. — Всю жизнь работал не покладая рук, и никакого просвета. Там в Штатах у меня два года подряд саранча весь урожай сжирала, а на третий его градом побило. Пару раз индейцы сжигали все дотла. Работал на залежи в Рич-Бар — остался в чем был. Пробовал податься на Фрэйзиер, — он повернулся к Тревэллиону, — так вы знаете, что из этого вышло.
— Сплошной разор. Золото хорошая штука, да только его почти нет.
— Да. — Он подбросил в огонь сучьев. — Попробую вот еще разок. Ведь у меня дочка. — Он гордо поднял голову. — Она такая умница. И такая красавица! Уж не знаю, как это получилось — я вроде такой невзрачный, да и мать ее ничем особенным не отличалась, а она… ну просто красавица! С ее красотой да не иметь ничего — горе да и только.
Наступило ясное, холодное утро. Ветер стих. Темные сосны упирались верхушками в мрачный небосвод. Мулы, пока их седлали, осели себя беспокойно.
Никто не разговаривал. Ледбеттер сел на мула и тронулся тихим шагом. Только несколько человек придерживалось тропы, и Ледбеттер снова принялся выравнивать колонну. Одни пропускали его, посторонившись, другие чертыхались, но он не обращал внимания на возмущение, делая знаки рукой тем, кто сошел с тропы и перешел на рысь.
Все чувствовали приближение бури. Тревэллион предложил Мелиссе ехать за ним.
— А в чем дело?
— Скоро повалит снег.
— Но пока все ясно, небо чистое.
— Вот увидите. Джим хочет вывести нас отсюда как можно скорее, пока не началась метель. В Вудфорде отдохнем, но это еще не скоро, далеко внизу.
Позади них над горными гребнями и вершинами громоздились тучи. Слабый ветерок посвистывал в верхушках сосен. Мулы ускорили шаг. Ледбеттер тревожно оглядывался назад, посматривая на небо.
Тропу теперь плотно обступали сосны, и небо почти исчезло — виднелся лишь крохотный кусочек над самой головой. Наконец внизу, сквозь деревья, показалась долина.
Тревэллион знал, где они находятся, и совсем не думал об этом. Он размышлял о себе. Он изменился. Угрюмая ярость, что так долго жгла его изнутри, теперь прошла или, казалось, почти прошла, развеянная временем и убийством Рори и Скиннера.
Теперь настало время подумать о будущем, если только он собирался иметь его. Вэл очень хорошо помнил слова мудрого проводника, сказанные ему много лет назад: жажда мести способна поглотить жизнь человека полностью, пока в нем не останется ничего, кроме опустошенности.
Они приближались к Генуе, когда к нему подъехал Ледбеттер.
— Мне надо возвращаться назад, Вэл. Повезу руду. Присмотришь за ней?
— Постараюсь.
— Ведь ей потребуется поддержка. Невыносимо видеть молодую девушку одну в таком месте.
— Ты же хорошо знаешь здешнюю публику, Джим. У них грубая речь и манеры, но они никогда не станут приставать к порядочной женщине.
— Может быть, и так. Но здесь не то, что в Штатах. Люди съезжаются в эти места отовсюду, и никому не известно, как они воспитаны и что у них на уме.
— Они научатся.
Какое-то время оба ехали молча, потом Тревэллион сказал:
— Джим, я знаю, как трудно приобрести мулов, но я хотел бы купить у тебя этого… и для нее тоже.
— Хорошо, — согласился Ледбеттер. — Я продам тебе черного, а ее мула отдашь мне, когда я вернусь со следующей партией. Пусть она едет на нем до Вирджиния-Сити.
— Это очень благородно с твоей стороны.
Они подъехали к коновязи и спешились. Тревэллион поднял глаза и посмотрел на гору. «Возможно, — позвучало у него в мозгу, — возможно, это здесь».
Он посмотрел на скатанное в рулон одеяло Мелиссы. Тоненькое, оно имело жалкий вид.
— Вам нужна подстилка получше, — заметил он, — и одеял побольше. Здесь будет холодно.
— Скоро лето, — возразила она.
— Да, скоро. Но, прежде чем оно наступит, предстоит еще много холодных ночей.
— Где же я возьму их?
— Не беда. Я одолжу вам.
Какой-то момент он колебался, потом предложил:
— Если вы всерьез намерены заняться выпечкой, то мы могли бы быть партнерами.
Ледбеттер одобрил эту идею.
— У меня есть пятьдесят долларов, которыми я готов рискнуть. Если у вас все получится, они быстро окупятся, и очень скоро у вас появятся деньги, сколько нужно.
— Тогда нам лучше получить их сейчас, — улыбнулся Вэл, — не ехать же за ними в такую даль опять через горы.
Он пропустил Мелиссу вперед и придержал для нее дверь, Ледбеттер последовал за нею. Тревэллион вошел последним и сразу увидел на постоялом дворе Рамоса Китта.
Глава 8
Вэл хотел повернуться и уйти, но потом решил, что если Китт здесь, они рано или поздно все равно встретятся. Он уже почти прошел через комнату, когда тот обернулся и увидел его. Застыв на месте, Китт удивленно уставился на Вэла.
— Как поживаешь, Рамос?
Китт медленно приходил в себя.
— У меня все в порядке. Не ожидал встретить тебя здесь.
Тревэллион улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134