– Здесь?
– Да ну… здесь, по крайней мере, у двоих из тех убитых фамильные склепы. А вдруг пошлют слуг прибрать могилы, кусты там всякие повырубить – ну, в общем, все для похорон приготовить, а те побоятся бродячих покойников и потребуют охрану из солдат? Не, на крыше спокойнее.
Внезапно Эльминстер ухмыльнулся:
– У Ганнибурга?
Фарл ответил ему такой же ухмылкой:
– У этого храп мертвого разбудит.
– Точно.
Друзья рассмеялись и поспешили обратно по темным улицам и переулкам города, избегая поднятых по тревоге наемников, громко топавших в ночи в поисках бегущего юнца в темной кожаной одежде и старого мага, вышагивающего по воздуху. И наверняка эти солдаты в глубине души надеялись, что не найдут ни того, ни другого.
Когда сумерки посветлели, возвещая, что вниз по реке, в Хастарл, крадется рассвет, Эл и Фарл, устроившись на крыше Ганнибурга, гадали, почему внизу так тихо.
– Что стряслось с его храпом? – пробормотал Эл, а Фарл в ответ только недоуменно пожал плечами.
Затем негромкий звук возвестил им, что Ганнибург отпер заднюю дверь. Вскинув брови, друзья удивленно переглянулись и свесились с крыши, чтобы посмотреть, что делается в переулке, – и тут же увидели Шандат Ллаэрин по прозвищу Тень, пожалуй самую красивую женщину во всем Хастарле, спешащую по переулку прямо к двери Ганнибурга. Было слышно, как она тихонько сказала:
– Наконец-то я дошла, милый.
– Наконец-то, – довольно проурчал булочник, пропуская ее в дом. – Я думал, что ты уже никогда не придешь. Пойдем же скорее, дорогая, наше гнездышко уже ждет нас.
Эльминстер и Фарл обменялись ликующими взглядами и от неудержимой радости захлопали в ладоши. Разумеется, тут все мысли о сне улетучились, и, устроившись поудобнее, они приготовились слушать все, что происходит в комнате под ними.
Через несколько мгновений они уже крепко спали.

* * *

Жаркое солнце позднего утра разбудило двух голодных грязных друзей-воришек, и не успели они толком проснуться, как тут же учуяли дивный запах только что испеченных булок, доносившийся из лавки Ганнибурга.
В животах друзей заурчало, и они, не сговариваясь, осторожно заглянули в спальню булочника. Все, что им удалось увидеть. – это локоть Шандат, мирно отсыпавшейся после ночных трудов.
– По-моему, это несправедливо, что она спит, когда мы не можем себе этого позволить, – пожаловался Фарл, потирая глаза.
– Пусть спит, – ответил Эльминстер. – Она-то уж точно заработала это право. Идем.
Они осторожно спустились по выступам стены соседнего магазина и отправились к купальне, где помыться обычно стоило одну серебряную монету. Но сегодня друзья обнаружили там целую очередь.
– Откуда такая срочная любовь к чистоте? – обратился Фарл к знакомому колбаснику.
Тот хмуро посмотрел на них:
– Разве не слышали? Прошлой ночью убили королевского мага и с ним дюжину других! Когда солнце поднимется в зенит, начнется погребальное шествие.
– Убили? Интересно, как это можно убить королевского мага?
– А вот так. – Колбасник, притворившись, что не замечает, что вокруг них столпилось уже около десятка человек из очереди, тоже желающих послушать, доверительно наклонился к нему поближе. – Одни говорят, что это сделал чародей, которого они пробудили от сна в гробнице, где он находился со времен падения Нетерила!
– Нет, – вмешалась в разговор стоящая рядом женщина, – это был…
– А другие говорят, – продолжал колбасник, повышая голос, чтобы заглушить ее, – что это был один бедняга, которого они поймали и хотели съесть живьем, ну так во всяком случае говорят, для какой-то своей черной магии, но, когда сели за стол, он превратился в дракона и всех их спалил! А еще ходит слух, что это был смотритель, или прорицатель сознания, или кто-то еще похуже!
– Нет, нет и нет, – опять встряла та же женщина, – все было совсем не так…
– Что до меня, – сказал колбасник, оттирая ее локтем и снова повышая голос, теперь его раскаты эхом раздавались по всему переулку, отражаясь от каменных стен, – думаю, первая история, какую я услышал, и есть самая верная: их наказала за злодеяния сама Мистра!
– Да-да! Вот именно! Говорю вам, так все и случилось! – От возбуждения женщина чуть ли не прыгала вокруг них. Ее внушительных размеров бюст вздымался и перекатывался, как два шара. – Королевский маг считал, что знает заклинание, которое сделает ее послушной собачкой у его ног, и тогда, с ее-то силой, ему ничего не стоило бы поубивать всех чародеев, кроме наших, и завоевать все земли отсюда и до Великого Моря за Элебаром! Но он ошибался, и она…
– Она превратила их всех в свиней, плюнула на них и зажарила! – с ликованием подхватил какой-то насквозь пропахший рыбой человек.
– Нет же! Я слышала, что она отрубила им всем головы… и съела их! – с гордостью заявила одна старуха с таким видом, словно сам король Белор сообщил ей об этом.
– Ай, да уймись ты. Зачем ей это, скажи-ка мне на милость? – Стоящий рядом с ней мужчина с силой наступил ей на ногу.
Старуха запрыгала от боли на одной ноге, тряся у него перед носом пальцем.
– А вот подожди, умник! Вот подожди и увидишь: если, когда их понесут мимо нас, у них головы вырезаны из дерева или закрыты погребальными покрывалами, то, значит, я и права! Да и любой в Хастарле тебе скажет, что Бердис Хеттер никогда не врет! Вот только подожди!
Фарл и Эл значительно переглянулись, предвкушая очередную проделку. Фарл ухмыльнулся и, почти не шевеля губами, произнес, изменяя до неузнаваемости голос, зазвучавший теперь хрипло и как будто издали:
– А не поставить ли нам на это дело денежки?
В следующее мгновение вся улочка превратилась в настоящий сумасшедший дом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138