Обхватив друг друга, Пирист и Нэйнью, не обращая внимания на то, что они голые, заревели от страха, хватая друг друга за спины в неистовом порыве убраться – куда угодно! – отсюда.
– Куда она делась?
– Тсс, Минтер, поднимешь весь дом.
– Не называй меня по имени, типун тебе на язык! С кинжалами в руках воры направились к объятой ужасом парочке на постели – те закричали и попытались зарыться под отороченные мехом шелковые простыни.
– Иди-ка сюда, чтоб тебя! – Минтер потянулся за юркнувшей от него ступней, промахнулся и, ухватившись за лодыжку, подтянул новобрачного к себе. В отчаянии Пирист вцепился в простыни, и ему удалось стащить их со своей жены, скорчившейся калачиком, и та опять завизжала так, что на другом конце комнаты задрожал драгоценный олень и убралась рука в черной перчатке, уже было протянувшаяся к нему.
Грабитель стащил Пириста Трампеттауэра с постели, и теперь тот лежал, дрожа от страха, у его ног.
Минтер шлепнул его, попутно отметив, как нелепо мужчина выглядит голым, и процедил сквозь зубы:
– Где она? – Для доходчивости он помахал кинжалом перед носом Пириста.
– К-кто? – тоненьким голоском отозвался новоиспеченный муж.
Минтер указал кинжалом на свою спутницу Испарлу, вихрем носившуюся по комнате, где на полу уже была расстелена простыня, на которую летели выхваченные то тут, то там сундучки с драгоценностями и подобранное с пола шелковое нижнее белье. Прямо у них на глазах она сгребла оленя, удивленно заворчав под его тяжестью, пошатнулась и, потеряв равновесие, поскользнулась на ковре, упав на локти поверх своей добычи. Она застонала от боли, а олень, выскользнув из ее объятий, с глухим стуком упал прямо ей на руку, отчего она застонала еще громче.
– Где другая, что забралась сюда перед нами? – заворчал Минтер, снова указывая на свою напарницу.
– П-под шкафом, – пролепетал, чуть дыша от страха, Пирист. – Ш-шкаф упал на нее.
Обернувшись, Минтер увидел струйку темной крови, вытекшую из-под шкафа, который был размером – да, пожалуй, и по весу – с добрую повозку. Он задрожал. Так, дрожа, он и опустился на пол, когда появившаяся из-под кровати фигура обрушила ему на голову вазу с благовониями.
С трудом поднявшись на ноги, Испарла не удержалась, чтобы не плюнуть при виде этого незваного гостя с остатками вазы в руке.
– О нет! Опять! Бархатные! – И метнула в него кинжал. Фигура с готовностью нырнула обратно за кровать, и кинжал, никого не задев, просвистел через комнату. А за кроватью кто-то ка-а-ак чихнет…
Нэйнью опять завизжала, и бросившаяся к чихавшему женщина в черной коже ударила ее тыльной стороной руки по лицу. Запнувшись за оленя, она запрыгала на одной ноге, подвывая от боли. Алмазный олень с глухим стуком перекатился на другой бок, и от него откололся осколок.
Таинственный незнакомец за кроватью сморщился и затрясся, изо всех сил стараясь не чихнуть, но ему все-таки удалось заехать разбитой вазой в лицо этой Когтистой Лапе, не желавшей оставить его в покое. Испарла отпрянула и хотела забраться на постель, но Нэйнью что есть мочи ударила ее и сбила с ног. Мгновенно обернувшись, воровка заворчала и подалась вперед, но тут ее лицо с сочным звуком встретилось с медным ночным горшком, которым хватил ее трясущийся от страха Пирист.
Не издав ни звука, Испарла рухнула на постель. Стоявшая рядом с ней на коленях Нэйнью увидела, как на шелковые простыни изо рта женщины в полумаске вытекла тонкая струйка крови, и принялась с новой силой звать на помощь.
Увидев, что он наделал, Пирист в ужасе отбросил ночной горшок, и тот, попав в поверженную статую оленя, со звоном покатился, подпрыгивая, по комнате. Молодой муж с воплями кинулся к двери, а из-за дивана наперерез ему выскочил одетый в темное человек.
Всего два шага оставалось Пиристу до спасительной двери из спальни, когда преследователь нагнал его. До двери они добрались одновременно, и она грохнула, распахнувшись от удара, и тут же опять захлопнулась под тяжестью их падающих тел.

* * *

Внизу разодетые в меха и драгоценности представители старшего поколения обоих семейств, услышав, что наверху кто-то упал, переглянулись и, вскинув брови, в очередной раз наполнили бокалы.
– О, – оживленно сказала, мило зардевшись, Джаната Глармьер, – их бурные фантазии, похоже, не знают границ…
– Такие бурные звуки сегодня вполне уместны, – грубо захохотал Дарриго Трампеттауэр, не сводя с нее глаз. – Помню, моя вторая жена вот так же…

* * *

Эльминстер слез с лежащего без сознания Пириста, убедился, что на этот раз дверь заперта на задвижку, и поспешил к кровати, от которой, пошатываясь, отошел Фарл, из глаз которого от благовоний ручьями лились слезы.
– Пора уходить, – еле слышно сказал он, встряхивая Фарла.
– Проклятые Когтистые Лапы, – заворчал его друг. – Прихвати хоть что-нибудь, ради чего стоило сюда лезть.
– Уже прихватил, – отозвался Эл, – а теперь все, давай уходим!
Его слова потонули в крике, с которым на шелковых веревках в окно влетела еще одна пара одетых в черную кожу людей.
Не успели они спрыгнуть на пол, как в их руках заблестели кинжалы. Эльминстер смел статуэтки со стеклянного верха маленького столика и с силой швырнул его в незваных гостей.
Пришельцы пригнулись, и столик, никого не задев, улетел в окно. Один из грабителей прыгнул Элу на ногу.
Взревев от боли, Эльминстер запрыгал на одной ноге. Ухмыляющийся грабитель замахнулся тускло сверкнувшим кинжалом, а его напарница бросилась к голой, визжащей на постели женщине.

* * *

Столик разлетелся вдребезги, высекая своими латунными частями искры из мостовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138