Она и ответила:
– Для таких стариков, как я, зеркало Кэр Омна не являет ничего; но для юных, какими мы были до того, как Глом покинул нас, оно являло неописуемое.
– Тогда почему бы вам не поставить перед ним кого-нибудь помоложе?
– Увы, сударь, в зеркале не осталось больше юности, – отвечала ему отличавшаяся соблазнительной полнотой и каштановым цветом волос жена, на которой не было абсолютно никакой одежды, и чье соблазнительное тело было во всех соответствующих местах избавлено от ненужных волос.
Затем жены Глома Взгляда Одержимого снова принялись причитать, а мертвенно-бледная, остроносая жена на последнем месяце беременности с конической прической каштанового цвета стала рассказывать о парнях, которые являлись им из зеркала.
Она рассказывала о миловидных, высоких, шустрых, проворных, сообразительных и бесстыжих парнях, не таких сварливых, какими обычно бывает их муж; о гиперактивных парнях, которые бесятся, которые начинают выпендриваться из-за пустяков, которые всюду суют свой нос, пускаются во все тяжкие и спуску не дают никому; об этих напористых, стремительных, наглых и нахальных субъектах, неосторожных на поворотах, любящих свою работу трудоголиках, которыми они и являются, когда берутся за любое дело, которое им подвернется; о том, какие они на самом деле мерзавцы – нетерпеливые и нескромные; и о том, как не хватает этих бездельников именно сейчас, когда в священном зеркале Кэр Омна не осталось соответствующего запаса молодости.
– Весьма вам сочувствую. Должен признать, что зеркало, порождающее таких молодых ребят – отличная идея. Да, я холостяк, и поэтому нет существенных основании, чтобы в отношении меня матримониальные планы были смягчены. Но я также и бог, дорогие дамы, бог, который носит всю свою молодость с собой в вот этом флаконе.
Тут заговорила последняя жена. У нее были льняного цвета волосы; ее тело заманчиво просвечивало сквозь платье из прозрачной светло-зеленой ткани. В руке у нее был короткий меч с золотой рукояткой. Она сказала:
– В таком случае, ты отличаешься от тех богов, которые проходили по этой дороге. У тех богов, состарившихся, уставших и ослабевших, странствовавших в поисках покоя от всяческих чудес прочь от мира, где им уже не поклонялись более, не было молодости.
– Но я, – ответил Джеральд, – я – бог, который, помимо всего прочего, является еще и гражданином Соединенных Штатов Америки, где всякая религия процветает так, как ни в одной упадочной и изощренной монархии. Поэтому – проводите меня в храм священного Зеркала Кэр Омна!

Глава 11
Обитатели зеркала

Семь жен проводили Светловолосого Ху, Защитника и Хранителя, в Храм Зеркала. Старая жена сняла с зеркала голубое покрывало, на котором золотой нитью были вышиты тонкие фиговые листочки. Стало видно, что зеркало было покрыто грязью, пылью и плесенью. В нем отражался кривой, пожелтевший, и покрытый пятнами Джеральд; оно светилось нездоровым блеском.
После этого Светловолосый Ху, Помощник и Защитник, Князь Третьей Истины, провозгласив свои разнообразные титулы и совершив ритуал, подобающий обмену любезностями между двумя божественными силами, смочил кончики пальцев капелькой влаги из Океанической Пены. На поверхности священного Зеркала Кэр Омна он нарисовал пальцем треугольники мужского и женского начал, таким образом, что один накладывался на другой, и призвал Монахиэля, Руах, Ахидеса и Дегалиэля.
Никогда и нигде никто не радовался сильнее, чем семь жен Глома – Взгляда Одержимого, когда священное зеркало изменилось. И эти неблагодарные и безмозглые женщины принялись распевать гимн, восхваляющий милосердие и неисчерпаемые производительные силы Солнца.
– Но какое отношение имеет Солнце, – сказал Джеральд с некоторым раздражением, – к той немаловажной услуге, которую я оказал этой стране? И вы полагаете, что анатомические подробности, вами воспеваемые, являются подходящей темой для оперы?
Они ответили:
– Сударь, совершенно очевидно, что ты – бог Солнца из клана Лучезарного Гелиоса, Любвеобильного Фрейра, Гора Старшего и Сверкающего Мардука, которые все прошли этим путем, направляясь в Антан. Ясно, сударь, что Князь Третьей Истины тоже бог, задача которого – пробуждать тепло, влажность и обновление жизни во всем, чего он коснется.
– Но только, – заметил Джеральд, – только пальцем.
– Подобно тому, – согласились они, – как ты поступил с этим зеркалом. Поэтому, сударь, мы и восхваляем твое милосердие и неисчерпаемую производительную силу.
– Ага, теперь я вас понимаю! И все-таки давайте в этих публичных хоровых представлениях затрагивать исключительно тему милосердия. Все прочие солярные атрибуты, на мой вкус, более гармонируют с камерной музыкой, а именно с дуэтом. Тем не менее, поскольку этот несколько неамериканский гимн предназначался лично мне, я принимаю вашу, в самом деле, весьма индивидуальную арифметику, дорогие дамы, в соответствующем духе, как благочестивое преувеличение. Ибо, разумеется, как вы сами сказали, совершенно очевидно, что я – бог Солнца.
Однако сейчас Джеральд был заинтересован в этом гигантском зеркале сильнее, чем в чем-либо ином. Он видел, что в зеркале, которому поклонялись в стране Дэрсам, не было ничего страшного. Если зеркало Фрайдис было похоже на это, тогда любое наследство, ожидавшее его в обещанном королевстве, могло наверняка оказаться вполне приятным.
Ибо теперь Зеркало Кэр Омна сияло золотистым, ясным светом. Оно более не отражало искривленного и заляпанного Джеральда. Оно ничего не отражало. Напротив, казалось, что оно теперь создавало свой собственный, необычный горный ландшафт;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72