Глава 41 – Глядите-ка, господа, – Алекиана привстал в стременах, указывая в сторону поля боя, – рухнула третья башня, белые драконы валятся в грязь, а наши львы наступают! И дождь прекращается! Это ли не гилфингов знак?!Рыцари свиты переглянулись, Кенперт вздохнул, а Валент осторожно пожал плечами. Дождь в самом деле прекращался – но что с того? В мокром королевстве дождь постоянно либо начинается, либо прекращается… либо льет сутками кряду непрерывно…Что же до львов и драконов… Пешие на флангах сражались, увязая в грязи, почти на том же месте, где вступила в бой. Наемники дрались умело и упорно, численно превосходящая имперская пехота потеснила их совсем незначительно, а в центре…Как раз в тот миг, когда император произнес слова о «гилфинговом знаке», маршал-некромант взмахнул чудовищным мечом и обрушил лезвие на вырвавшегося вперед рыцаря, клинок разрубил толстую сталь на конской груди и рассек плоть, животное с диким ржанием рухнуло в грязь – а длинный меч продолжил движение, как будто никакого препятствия не встретилось ему на пути. Могнакский колдун сделал шаг, меч над его головой завершил оборот и снова с грохотом обрушился на противника – этот рыцарь успел развернуть коня и нанести удар собственным клинком. Тяжелый двуручник, не прерывая вращения, отбросил меч имперца, перерубил пополам туловище в кирасе и конскую шею – два уродливых обрубка, секунду назад бывшие всадником и лошадью, завалились в грязь, исторгая потоки крови, а некромант сделал новый шаг, вращая красное, разбрызгивающее кровавые капли, лезвие… За спиной мистика трещали барабаны, сплоченной массой шагали закованные в доспехи магики, а зомби, ритмично взмахивая зловеще мерцающими лезвиями, черным клином следовали за колдунами, не сбиваясь с шага и не теряя строя. Имперские кавалеристы, следовавшие в задних рядах, не знавшие о новом противнике, продолжали напирать, охваченные общим победным настроем, а с тылу на следом за ними шли пешие воины, проваливаясь по колено в густо взбитую багровою грязь, перелезая через поверженных троллей и груды тел сраженных нелюдями воинов…Но император Алекиан этого видеть не мог, так как именно в ту минуту, когда некромант сделал новый шаг, а отброшенные его мечом фонтанирующие кровью обрубки валились наземь, позади свиты раздались крики:– Во имя Гилфинга Пресветлого! Расступитесь, мои добрые господа! Именем его высокопреосвященства!Рыцари и латники расступались, удивленно разглядывая монахов, едущих в фургоне. Понурые усталые лошади с видимым трудом влекли фургон, узкие ободья колес глубоко погружались в рыхлую влажную почву… Алекиан оглянулся.Заметив монаршее внимание, старший из монахов спрыгнул в грязь. Низко поклонился и заговорил:– Ваше императорское величество, по распоряжению его высокопреосвященства архиепископа Мунта нами доставлен брат Когер!– А, тот самый пророк…– Да, ваше императорское…– Давайте его сюда.В фургоне засуетились, и рядом со старшим монахом в грязь плюхнулся другой – коренастый седоватый клирик с абсолютно заурядной внешностью. Согнулся в поклоне, забормотал приветствия…– Приветствую, святой отец, – произнес император, – очень хорошо, что вы присутствуете здесь. Нынче на этом поле, думается мне, решится судьба Мира. Воины Империи, верные защитники Света сошлись в тяжелой схватке с порождениями Тьмы, нелюдями, чудовищам. И с людьми, ничем не лучшими, чем нелюди и чудовища… Надеюсь, вы не откажетесь произнести перед воинами одну из ваших замечательных проповедей?Высказавшись, Алекиан вновь повернул голову и уставился туда, где сквозь вопли и грохот все явственней звучали барабаны некромантов. Когер торопливо забормотал, как он польщен, какая высокая честь для него… какое счастье лицезреть светлого императора и присутствовать при таких исторических событиях… Повелитель не слушал, он глядел вдаль – глядел, как имперские львы снова пятятся под напором черного клина армии мертвых, как падают один за другим его солдаты, сраженные заколдованным оружием… А их товарищи пятятся, их охватывает паника, ужас перед противниками, которых невозможно остановить!– Итак, проповедь! – резко повторил Алекиан.– Да, ваше… Ваше императорское величество… да… Но где же? И когда? Как?– Здесь. Немедленно. С фургона. Сэр Валент, велите трубить! Сэр Кенперт, знамена вперед, ведите резерв! За мной!Алекиан пустил коня по раскисшей пашне, следом за ним, нахлестывая несчастных лошадок, следовали фургоном монахи, посланники архиепископа Мунта, дальше – гвардейская полурота с Валентом Гранлотским во главе…Навстречу им шли, плелись, скакали и бежали воины из Ванета, Тилы, Тогера… Они оторвались от размеренно надвигающегося черного клина и теперь торопливо отступали, боясь оглянуться и втягивая головы в плечи, когда казалось, что барабанная дробь, выбиваемая сержантами Могнака Забытого, приближается…Монахи торопливо содрали тент с фургона – так, чтобы Когера было видно с разных сторон – и помогли проповеднику взгромоздиться на импровизированную трибуну из тюков и ящиков, сваленных на днище повозки. Внезапно подул холодный ветер, принес новые тучи. Небо над головой Когера потемнело, проповедник вздернул правую руку и неожиданно мощным голосом взревел:– Братья мои! Дети мои! Слышите ли глас Пресветлого?!! – над лысиной клирика сверкнула молния и раскаты грома тяжко и сыто пророкотали в низком небе. – Именем Гилфинга обращаюсь к вам!!!Пораженные беглецы замерли, оборачиваясь к вдохновенному пророку.– Нынче великий день, дети мои! Сами Создатели глядят на нас с небес!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110