– Дома достойного сенатора находятся в юго-западной части города, рядом с Башней Макели, но у них нет такого прочного фундамента. Удивительно, что они обрушились только сейчас.
– Ты разве архитектор? – отбивался Клованос. – Что ты понимаешь в строительстве?
– Сенатор Иртения права? – разгневанно спросил Кит-Канан.
При виде огня в глазах монарха и отвращения, написанного на лицах окружающих, Клованос нехотя признал правоту слов Иртении.
– Мне все ясно, – заключил Пророк. – Итак, несчастные, жившие в этих ненадежных башнях, получат возмещение убытков из королевской казны. Ты, Клованос, ничего не получишь. И скажи спасибо, что я не предъявляю тебе обвинения в том, что ты рисковал жизнью своих жильцов.
Когда Клованоса опозорили подобным образом, другие жалобщики стушевались, не желая вызвать гнев Пророка. Почувствовав их испуг, Кит-Канан попытался поднять настроение присутствующим:
– Возможно, некоторые из вас слышали, что я общался с богами как раз перед тем, как наступила тьма. Я узнал, что миру явятся чудеса, знамения некоего великого события. Что это за событие, мне неизвестно, но могу заверить вас, что эти чудеса, хотя и пугающие, неопасны сами по себе. Темнота пришла и ушла, и так же будет с молниями. Наш самый страшный враг – страх, заставляющий многих совершать поспешные, необдуманные поступки.
Таким образом, я снова предостерегаю вас: будьте тверже духом! Все мы смотрели в лицо ужасу и смерти во время великой Эльфийской войны. Неужели нам не вынести нескольких дней без солнца и парочку молний? Мы не дети, чтобы съеживаться от страха при звуке грома. Я использую всю мудрость и силу, что есть в моем распоряжении, чтобы защитить вас, но если все вы отправитесь домой и немножко подумаете, то скоро поймете, что настоящей опасности нет.
– Если у вас домовладелец не Клованос, – пробормотала Иртения.
В толпе послышался смех. Негромко сказанные слова Кагонести повторяли до тех пор, пока каждый в зале не начал задыхаться от одобрительного смеха. Лицо Клованоса сделалось багрово-красным, и он, в гневе, крадучись направился к выходу, по пятам за ним следовал Ксиксис. Как только оба сенатора вышли, шум усилился, и теперь Кит-Канан позволил себе присоединиться к смеявшимся. Смех снял часть напряжения и тревоги последних дней.
Кит-Канан откинулся на спинку трона.
– Итак, – начал он, и веселье в зале утихло, – если вы пришли просить о помощи в бедствиях, вызванных темнотой или молниями, прошу вас, ступайте в переднюю, там мой кастелян и писцы запишут ваши имена и жалобы. Доброго вам дня, мои подданные, идите с миром.
Жители Квалинести устремились к выходу из зала. Последними вышли королевские гвардейцы, которых Кит-Канан отпустил. Иртения осталась. Пожилая эльфийская женщина быстрыми шагами подошла к окну. Кит-Канан присоединился к ней.
– Торговцы на городских площадях говорят, что молнии бьют не во всех странах, как это было с темнотой, – сообщила ему Иртения. – На севере вообще ни одной не было. На юге дело обстоит хуже, чем у нас. Я слыхала рассказы о поврежденных и потонувших кораблях, о пожарах в южных лесах, в направлении Сильванести.
– Кажется, худшее нас миновало, – размышлял Кит-Канан, заложив руки за спину.
– Ты не знаешь, что бы это все значило? – спросила сенатор. – Старые лесные эльфы страдают неискоренимым любопытством. Мы хотим знать все.
– Ты же знаешь столько же, сколько и я, старая лиса, – улыбнулся он.
– А может быть, и значительно больше. Кит. В городе ходят слухи относительно Ульвиана. Ты знаешь, он исчез. Его собутыльники подняли шум, и слухи распространяются все сильнее.
Хорошее настроение Пророка улетучилось.
– Что говорят?
– Слухи близки к истине – говорят, что принц совершил какое-то преступление и ты временно изгнал его, – отвечала Иртения.
Молния с шипением ударила в шпиль Башни Солнца, находящейся на противоположной от дома Пророка стороне площади. С тех пор как началось странное явление природы, молнии бесчисленное количество раз ударяли в башню, не причиняя ей вреда.
– То, какое преступление он совершил, и место его ссылки остаются загадкой, – добавила она.
Кит-Канан медленно кивнул в знак согласия. Иртения кусала тонкие губы. Желтые и красные линии на ее лице резко выступили в свете очередной молнии.
– Зачем ты сохраняешь в секрете судьбу Ульвиана? – настойчиво спросила она. – Его пример послужил бы хорошим уроком многим другим молодым негодяям Квалиноста.
– Нет. Я не стану публично позорить своего сына.
Кит-Канан отвернулся от зрелища низвергающегося с небес огня и взглянул прямо в карие глаза Иртении:
– Если Ульвиану суждено стать следующим после меня Пророком Солнца, я не хочу, чтобы прегрешения его молодости омрачали всю его оставшуюся жизнь.
Сенатор пожала плечами:
– Я тебя понимаю, хотя сама я обошлась бы с ним по-другому. Может быть, это потому, что ты Пророк Солнца, а я безобидная старая вдова, которую ты держишь при себе, чтобы было с кем посплетничать и посоветоваться.
Против воли он издал смешок:
– Ты кто угодно, старая моя подруга, но только не безобидная старая вдова. Это то же самое, что сказать о моем деде Сильваносе, что он был неплохим воякой.
Пророк зевнул и потянулся. Иртения, заметив темные круги у него под глазами, спросила:
– Ты хорошо спишь?
Он признался, что это не так.
– Слишком много забот, слишком много тревожных снов, – сказал Кит-Канан. – Хотел бы я на некоторое время уехать из города.
– У тебя есть твоя роща.
Кит-Канан легко хлопнул в ладоши:
– Ты права! Вот видишь? У тебя острый ум. Мои мысли настолько спутались, что я даже не подумал о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95