Генерал отвел взгляд и выпустил руку командира.
– Остальные воины уже должны занять позиции, – ободряюще заметил Кит-Канан.
Он ступил вниз, в зал, по-прежнему не вынимая из ножен меч. Кемиан уперся руками в стены и ждал в невыносимом напряжении, с тревогой представляя себе, как что-то сейчас выпрыгнет из темноты и нападет на Пророка.
Кит-Канан оказался в центральной комнате. Многочисленные черепа, остатки убранства Друлетена, не привлекли его внимания. Он негромко позвал:
– Ульвиан?
Принц резко вскинул голову и, обернувшись, оказался лицом к лицу с отцом. Его щеки, заросшие щетиной, покрывали ссадины и синяки. Глаза Ульвиана сузились.
– О, неплохо, – невнятным, писклявым голосом произнес он. – Принять облик моего отца, а? Ну что ж, это тебе не поможет!
Он взмахнул рукой, и в воздухе просвистел древний короткий меч.
Кит-Канан оглядел остальные выходы из туннелей. В темных провалах никого не было, он не видел никаких признаков своих воинов.
– Сын, это на самом деле я. Где Друлетен?
Ульвиан, шатаясь, поднялся на ноги. Он вынужден был взять меч обеими руками, чтобы направить его на отца.
– Я не отдам тебе амулет! – прорычал он. – Никогда!
Кит-Канан медленно пошел вперед, широко раскинув руки, чтобы показать, что он безоружен.
– Улли, это я, твой отец. Я пришел спасти тебя. Я пришел забрать тебя домой.
Он говорил успокаивающим тоном, и принц слушал его, склонив голову, словно на плечах у него лежало тяжкое бремя. Пророк подошел к сыну на расстояние вытянутой руки.
– Ты не мой отец, – выкрикнул изможденный Ульвиан и неуклюже бросился на Кит-Канана.
Пророк легко уклонился и вцепился в сына, падающего от усталости. Кемиан и остальные воины, все еще скрывавшиеся в туннелях, высыпали из отверстий, решив, что Пророк в опасности. Но как только они показались, откуда-то сверху обрушился сильный порыв ветра, разметав воинов, и они вверх тормашками полетели обратно в туннели. Послышались крики. Ветер прекратился, и Кит-Канан с Ульвианом остались в комнате одни. Почти одни.
– Неплохо, неплохо, – раздался голос Дру. – Государь Квалинести пожаловал навестить меня. Я польщен. Я подозревал, что вы организуете погоню, но и предположить не осмеливался, что сам Пророк Солнца пожелает поохотиться за мной.
– Покажись, Друлетен, – приказал Кит-Канан. – Или ты предпочитаешь прятаться, словно слуга, подслушивающий у дверей?
– Я здесь!
Кит-Канан неуклюже развернулся, держа на руках Ульвиана. Позади него, по другую сторону от очага, появился чародей. Теперь Друлетен был облачен в малиновую мантию. Лента из блестящего черного шелка перехватывала его грудь и спускалась через плечо, волочась за спиной. На левой стороне груди чародея, на шелковой ткани, мерцала рубиновая булавка, его сверкающие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. От раба из Пакс Таркаса по имени Дру ничего не осталось. Перед ними снова был Друлетен из Черной Скалы.
– Как ты пожелал, Великий Пророк, – издевательски ответил он.
Часть ониксового амулета свисала с его шеи на вышитом шнурке из черного шелка. Оружия при нем не было видно.
– Сейчас ты сдашься властям, я арестую тебя от имени Пророка Солнца и Талас-Энтии, сената Квалинести, – объявил Кит-Канан. – Сдавайся или ты ответишь за последствия.
Дру хихикнул:
– Сдаться? Одному эльфу и одному полукровке? По-моему, у тебя ничего не выйдет. Твои отряды рассеяны, Пророк, и воины не смогут сюда войти, пока я не пожелаю этого. И ты не в состоянии меня ни к чему принудить.
Не сводя взгляда с чародея, Кит-Канан опустил Ульвиана на пол. Принц потерял сознание от крайнего истощения сил. Пророк вытащил свой наводящий ужас клинок.
– Мечом меня не испугаешь! Мне стоит лишь пожелать, и я окажусь там, где ты меня не сможешь ни увидеть, ни найти. Затем тебе и твоему никчемному сыну останется только заснуть или помереть с голоду. В обоих случаях вы не сможете мне сопротивляться.
Пророк пристально вгляделся в лицо Друлетена. По опыту он знал, что волшебное исчезновение – всего лишь трюк, который действует, если отвлечь внимание жертвы. Он не собирался так легко поддаваться на уловки колдуна.
– Ну и что ж ты не исчезаешь? – спросил Кит-Канан.
Друлетен отступил назад от очага и описал круг, подходя поближе. Его алое одеяние негромко шуршало. Кит-Канан загородил собой сына.
– Я просто надеялся на твое благоразумие, – мурлыкал Сильванести. – Может быть, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению.
Уловка. Шевели мозгами, думал Кит-Канан. Дай Кемиану шанс сделать что-нибудь.
– Например? – осведомился Пророк.
– У твоего сына за пазухой находится маленькая золотая шкатулка. В ней – вторая часть моего амулета, а сам я ее взять не могу. Если ты отдашь мне эту вещь, я поклянусь служить тебе, скажем, пятьдесят лет.
– Каким образом ты намереваешься служить мне? Я не занимаюсь черной магией.
Друлетен приятно улыбнулся. В своем новом одеянии он выглядел ухоженным и лоснящимся и совсем не походил на несчастного заключенного, ворочавшего камни в карьерах гор Харолис.
– Если это тебя не устраивает, тогда установим дополнительное условие – я буду пользоваться лишь самой белой магией, именно так, как ты прикажешь. Разве это не справедливо?
Факелы осветили рубин, приколотый к черной шелковой ленте на груди Друлетена. Глаза Кит-Канана на мгновение невольно обратились к камню, и он снова перевел взгляд на лицо чародея. Что там только что говорил маг? Ах да. Теперь он припомнил.
– Значит, за пятьдесят лет службы мне ты получаешь для себя самого могущество на всю жизнь, – повторил он. – Это если даже ты сдержишь данное мне слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95