Чуть подумав, я предложил компромисс:
– А почему бы нам не делать надписи на английском первыми на нашем конце, а на французском – на их?
– А как насчет поездов?
Меня все это начинало просто бесить.
– Ради бога, Хамфри, ну какое это может иметь значение?
Он равнодушно пожал плечами.
– Для французов может… Далее. Как быть с меню? На английском или на французском?
– А что, разве их нельзя просто менять местами посередине?
Секретарь Кабинета печально покачал головой.
– Увы, французы будут непоколебимы. Именно поэтому название британского авиалайнера «конкорд» пишется на французский манер – с буквой «е» на конце Concorde – (прим. пер.)

. Конечно, если вы захотите уступить французам по всем этим пунктам, соглашение с ними могло бы быть подписано немедленно… Или, – он пожал плечами, – вы можете позволить МИДу сделать все, на что они способны.
Все, на что они способны? Похоже, секретарь Кабинета и сам не очень-то верил в их способность достойно представить нашу сторону в этом соглашении.
Хамфри тут же полностью подтвердил мои опасения.
– Боюсь, они тоже мало что смогут сделать, но все-таки у них, надеюсь, это выйдет лучше, чем вышло бы у вас, господин премьер-министр.
В общем-то он прав. И тем не менее, в этом не было никакого здравого смысла.
– Послушайте, Хамфри, – спросил я, – неужели в отношениях с французами нам никогда не удается настоять на своем?
– Нет, удается. Иногда.
– И когда такое было в последний раз?
– В 1815 году. В битве при Ватерлоо, господин премьер-министр.
Пока я, напрягая свою энциклопедическую память и исторические познания, пытался вспомнить, так ли это на самом деле, сэр Хамфри придумал для меня очередной каверзный вопрос.
– А что если террористы «угонят» поезд? И будут угрожать, что взорвут его вместе с туннелем…
Чудовищное предположение! Впрочем, почему предположение?
– Господи, – воскликнул я, – так не лучше ли передать французам юрисдикцию над всем этим проектом. Целиком и полностью! Тогда им самим придется ломать голову.
Сэр Хамфри довольно усмехнулся и покровительственно произнес:
– Вот видите, господин премьер-министр? Если бы переговоры вели вы сами, то уступили бы французам по всем пунктам. Без исключения! К тому же, французы, я в этом практически не сомневаюсь, тайно готовят какой-нибудь коварный план, о котором пока нам ничего не известно. Полагаю, вы догадывались об этом, господин премьер-министр?
И хотя его неприкрытый сарказм был недопустим, мне пришлось признать, что эти переговоры с французами не для меня. С любой другой нацией – да. С ними – никогда! И кроме того… (Господи, почему же мне не пришло это в голову раньше?). Кроме того, мое неучастие будет мне более выгодным.
– Хамфри, если эти переговоры связаны с унизительными уступками, мне бы хотелось, чтобы их вел наш министр иностранных дел.
– А вот это мудро, очень мудро, господин премьер-министр, – одобрительно пробормотал секретарь Кабинета, и, не теряя времени, перешел к другому неприятному делу, которое вызывало у меня сильнейшее раздражение все последнее время. – Не могли бы мы теперь обсудить уже всем порядком надоевший вопрос о мемуарах вашего предшественника?
Мало нам было проблем с его восьмой главой, так он уже приступил к написанию последней – той самой, в которой описывается его отставка и мое возвышение на премьерство. Для чего ему необходим доступ к определенным правительственным документам…
Я спросил, не могли бы мы найти хоть какой-нибудь способ остановить эти чертовы мемуары, пока они окончательно не испортили мою репутацию. Хамфри печально покачал головой.
– Мемуары, увы, это профессиональная опасность. – И он глубоко и шумно вздохнул. Будто вспоминал былое.
С чего бы это ему вздыхать? Ведь четвертовать собирались не его, а меня! Причем самым удручающим было не то, что мой предшественник писал про меня, а сам факт предательства. Ведь до того, как мы прочли первые восемь глав этой книги, я искренне считал его своим другом!
Например, в черновике, который нам доставили сегодня утром, он называл меня… двуличным!
– Это совсем не так, – заявил мой главный личный секретарь, когда я показал ему текст.
Мне, признаться, было приятно услышать его слова.
– И непростительно опрометчиво, – продолжил Бернард. Я с удивлением посмотрел на него. – Опрометчиво?
– И совсем не так, – с подчеркнутым выражением повторил он.
– Как ему не стыдно писать обо мне такую ложь? – риторически спросил я.
– Какую ложь? – спросил Бернард, но потом добавил: – Ах да, понятно…
Иногда мой главный личный секретарь на редкость несообразителен. С чего это он мог подумать, что я собираюсь сменить тему? Оказалось, подумал.
Интересный вопрос: почему бывший премьер-министр счел нужным написать всю эту грязную стряпню? Просто потому, что рассчитывает тем самым увеличить тираж своей книги? Думаю, нет. Некоторые люди лгут не столько потому, что этого требуют их интересы, сколько потому, что это заложено в их натуре.
– Мой предшественник – это подлый, вероломный, мстительный мерзавец, – заявил я Бернарду. – И если ему мало уже имеющихся почестей, королевских комиссий и прочих «теплых местечек», и он рассчитывает на какие-нибудь еще, то, боюсь, его ждет горькое разочарование! Ни миллиграмма официального признания! Во всяком случае, пока я здесь и…
Но тут мою совершенно справедливую вспышку гнева перебил звонок телефона. Бернард снял трубку.
– Да? Послушайте, это важно, потому что… Что? Не может быть! Боже мой! Умер по прибытии? Так, понятно.
Он медленно и необычно торжественно опустил телефонную трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234