ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
(Никакой ошибки. Ведь англичане, проявляя своеобразную душевную щедрость, считают американцев своими. В результате идея об «особенных отношениях» между этими нациями приводит к мысли, что американцы не более многоязычные, чем англичане. – Ред.)
Премьер-министры прилетают не далее как завтра, а, по словам Бернарда, духовой оркестр королевской морской пехоты буквально сходит с ума – музыканты должны успеть выучить все национальные гимны! С каким же облегчением мы узнали, что аргентинцы сообщили об отмене своего визита. Облегчением не от их поражения на Фольклендах, а потому что аргентинский национальный гимн состоит из трех частей и длится целых шесть минут. На самом деле он длится около четырех минут (в зависимости от скорости, с которой его играют), а более короткая версия – всего минуту сорок восемь секунд. Небезынтересно отметить, что данную информацию Хэкер получил от антиаргентинского лобби в МИДе.
Не менее проблематичной оказалась предложенная нам схема рассаживания гостей в Вестминстерском аббатстве, которую мне предстояло утвердить. Невероятно, но ее сделали в алфавитном порядке, в результате чего Иран и Ирак сидели бы рядом друг с другом, Израиль и Иордания – на одной скамье. Так ведь недолго и Третью мировую войну спровоцировать.
Когда мой главный личный секретарь наконец-то дозвонился до аббатства, ему ответили: их предложение исходило из понимания, что поскольку все эти представители из одной и той же части мира, это, возможно, поможет им ощущать себя, как дома. Бернарду пришлось терпеливо объяснить им, что соседство и близость совсем не одно и то же.
Кто-то, точно не помню кто, заметил, что присутствие на той же скамье Ирландии может способствовать улучшению ситуации. В ответ я заметил, что Ирландия никогда ничего не улучшала. Во всяком случае, для нас. Никогда!
Питер, мой личный секретарь по международным вопросам, зашел в кабинет, чтобы ознакомить меня с рядом, так сказать, неоднозначных вопросов, с которыми нам, вполне возможно, придется столкнуться. Бернард, само собой разумеется, тоже присутствовал.
– По словам испанского посла, – сообщил Питер, – его министр иностранных дел захочет сказать пару слов о единстве наций. А итальянцы – о европейском идеале.
Чувствуя в этих словах какой-то скрытый смысл, я попросил Питера перевести их на нормальный язык.
Он согласно кивнул.
– Испанцы хотят вернуть себе Гибралтар, а итальянцы хотят расширить винные озера ЕЭС. Кроме того, – продолжал он, – новозеландцы требуют проведения специальной встречи лидеров стран Содружества для обсуждения поддержки Британией якобы расистского южноафриканского режима.
На мой вопрос, почему они снова поднимают этот вопрос, последовало объяснение, что для этого имеются две возможные причины: либо это из-за их недовольства квотами ЕЭС на масло, которые исключают новозеландские молочные продукты, либо это публичное проявление чувства собственной вины, вызванное крутым и неожиданным изменением их позиции в вопросе о ядерной политике.
Питер предложил организовать королевский визит в Новую Зеландию. Лучше всего послать туда саму королеву. Если, конечно, это возможно. Отличная мысль, хотя может привести лишь к затягиванию решения проблемы и вряд ли поможет мне избежать нынешних затруднений, если только обещание такого визита не подвигнет их забыть о своей угрозе. К тому же Питер предупредил меня о том, что нам в любом случае следует ожидать серьезных неприятностей со стороны Южной Африки.
– Проблемы с правами человека? – спросил я.
– Нет, они пытаются увеличить поставки грейпфрута.
Затем меня начали учить протокольным, или правильным формам обращения. Из них следовало, что киприотского архиепископа следует называть не «Ваше Восхищенство», а «Ваше Великолепство», и что когда папский посланник говорит «Мы желаем помыть руки», это означает, что его застали врасплох…
Тут Бернарда неожиданно позвали к телефону – срочный звонок из дворца. Мы все затаили дыхание. Так слышала ли Королева о щенке и если да, то как отреагировала?
Слава богу, нет: дворцу известно только о какой-то проблеме с красными коврами в международном аэропорту Хитроу (она действительно была, но, насколько мне известно, ее уже решили). Однако Ее Величество обеспокоена тем, что президент Кот-д'Ивуар желает наградить ее каким-то слоном.
Ну, это уж слишком!
– Бернард, Питер, ради всего святого! – не сдержавшись, закричал я. – Мы просто не выдержим еще одно животное! Тем более слона! Весь Уайтхолл, МИД, МВД, секретариат Кабинета министров и министерство здравоохранения уже чуть ли не целую неделю занимаются одним только щенком. Правительство почти полностью парализовано. Хватит, никаких слонов!
К счастью, я ошибся. Кот-д'Ивуар собирается послать не живого слона, а всего лишь медаль. Единственная проблема заключается в том, что вручение этой награды должно сопровождаться слюнявым поцелуем…
Впрочем, пусть этим занимается сам МИД.
7 сентября
Завтра похороны моего знаменитого предшественника. А сегодня нам все-таки удалось «дожать» французов. Даже не знаю, какое из этих событий мне доставляет более глубокое чувство удовлетворения.
Хотя началось все далеко не так благополучно.
Утром мой главный личный секретарь вошел в кабинет с двумя папками в руках – одна толщиной в три сантиметра, другая в девять.
– Это еще что такое, Бернард? – недоуменно спросил я.
Он ткнул пальцем в тонкую.
– Это материалы по ламаншскому туннелю, господин премьер-министр.
– Нет-нет, Бернард, вон та, толстая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234
Премьер-министры прилетают не далее как завтра, а, по словам Бернарда, духовой оркестр королевской морской пехоты буквально сходит с ума – музыканты должны успеть выучить все национальные гимны! С каким же облегчением мы узнали, что аргентинцы сообщили об отмене своего визита. Облегчением не от их поражения на Фольклендах, а потому что аргентинский национальный гимн состоит из трех частей и длится целых шесть минут. На самом деле он длится около четырех минут (в зависимости от скорости, с которой его играют), а более короткая версия – всего минуту сорок восемь секунд. Небезынтересно отметить, что данную информацию Хэкер получил от антиаргентинского лобби в МИДе.
Не менее проблематичной оказалась предложенная нам схема рассаживания гостей в Вестминстерском аббатстве, которую мне предстояло утвердить. Невероятно, но ее сделали в алфавитном порядке, в результате чего Иран и Ирак сидели бы рядом друг с другом, Израиль и Иордания – на одной скамье. Так ведь недолго и Третью мировую войну спровоцировать.
Когда мой главный личный секретарь наконец-то дозвонился до аббатства, ему ответили: их предложение исходило из понимания, что поскольку все эти представители из одной и той же части мира, это, возможно, поможет им ощущать себя, как дома. Бернарду пришлось терпеливо объяснить им, что соседство и близость совсем не одно и то же.
Кто-то, точно не помню кто, заметил, что присутствие на той же скамье Ирландии может способствовать улучшению ситуации. В ответ я заметил, что Ирландия никогда ничего не улучшала. Во всяком случае, для нас. Никогда!
Питер, мой личный секретарь по международным вопросам, зашел в кабинет, чтобы ознакомить меня с рядом, так сказать, неоднозначных вопросов, с которыми нам, вполне возможно, придется столкнуться. Бернард, само собой разумеется, тоже присутствовал.
– По словам испанского посла, – сообщил Питер, – его министр иностранных дел захочет сказать пару слов о единстве наций. А итальянцы – о европейском идеале.
Чувствуя в этих словах какой-то скрытый смысл, я попросил Питера перевести их на нормальный язык.
Он согласно кивнул.
– Испанцы хотят вернуть себе Гибралтар, а итальянцы хотят расширить винные озера ЕЭС. Кроме того, – продолжал он, – новозеландцы требуют проведения специальной встречи лидеров стран Содружества для обсуждения поддержки Британией якобы расистского южноафриканского режима.
На мой вопрос, почему они снова поднимают этот вопрос, последовало объяснение, что для этого имеются две возможные причины: либо это из-за их недовольства квотами ЕЭС на масло, которые исключают новозеландские молочные продукты, либо это публичное проявление чувства собственной вины, вызванное крутым и неожиданным изменением их позиции в вопросе о ядерной политике.
Питер предложил организовать королевский визит в Новую Зеландию. Лучше всего послать туда саму королеву. Если, конечно, это возможно. Отличная мысль, хотя может привести лишь к затягиванию решения проблемы и вряд ли поможет мне избежать нынешних затруднений, если только обещание такого визита не подвигнет их забыть о своей угрозе. К тому же Питер предупредил меня о том, что нам в любом случае следует ожидать серьезных неприятностей со стороны Южной Африки.
– Проблемы с правами человека? – спросил я.
– Нет, они пытаются увеличить поставки грейпфрута.
Затем меня начали учить протокольным, или правильным формам обращения. Из них следовало, что киприотского архиепископа следует называть не «Ваше Восхищенство», а «Ваше Великолепство», и что когда папский посланник говорит «Мы желаем помыть руки», это означает, что его застали врасплох…
Тут Бернарда неожиданно позвали к телефону – срочный звонок из дворца. Мы все затаили дыхание. Так слышала ли Королева о щенке и если да, то как отреагировала?
Слава богу, нет: дворцу известно только о какой-то проблеме с красными коврами в международном аэропорту Хитроу (она действительно была, но, насколько мне известно, ее уже решили). Однако Ее Величество обеспокоена тем, что президент Кот-д'Ивуар желает наградить ее каким-то слоном.
Ну, это уж слишком!
– Бернард, Питер, ради всего святого! – не сдержавшись, закричал я. – Мы просто не выдержим еще одно животное! Тем более слона! Весь Уайтхолл, МИД, МВД, секретариат Кабинета министров и министерство здравоохранения уже чуть ли не целую неделю занимаются одним только щенком. Правительство почти полностью парализовано. Хватит, никаких слонов!
К счастью, я ошибся. Кот-д'Ивуар собирается послать не живого слона, а всего лишь медаль. Единственная проблема заключается в том, что вручение этой награды должно сопровождаться слюнявым поцелуем…
Впрочем, пусть этим занимается сам МИД.
7 сентября
Завтра похороны моего знаменитого предшественника. А сегодня нам все-таки удалось «дожать» французов. Даже не знаю, какое из этих событий мне доставляет более глубокое чувство удовлетворения.
Хотя началось все далеко не так благополучно.
Утром мой главный личный секретарь вошел в кабинет с двумя папками в руках – одна толщиной в три сантиметра, другая в девять.
– Это еще что такое, Бернард? – недоуменно спросил я.
Он ткнул пальцем в тонкую.
– Это материалы по ламаншскому туннелю, господин премьер-министр.
– Нет-нет, Бернард, вон та, толстая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234