Я подловил его в точности, как на борцовском ковре, где
для броска надо использовать не только свои мышцы, но и усилия
рефлекторно сопротивляющегося противника. Сначала налег, будто
бы пытаясь столкнуть на обочину, а едва тот вывернул руль в мою
сторону, резко дал по тормозам. Когда нас обоих занесло,
вдобавок я сумел сделать нечто вроде подсечки, сдав на
полкорпуса назад и тюкнув передним бампером по его заднему
крылу.
Все же лимузин каким-то чудом не перевернулся, не слетел в
кювет. Только описал тяжеловесный пируэт и встал поперек дороги
с заглохшим мотором, а "Дром", истошно визгнув шинами, пронесся,
увлекаемый силой инерции, немного дальше, развернувшись задом по
ходу движения. Настал черед карманной артиллерии, более удобного
момента представиться не могло: обе машины замерли как
вкопанные, их разделяло около двадцати шагов. Я вырвал зубами
чеку БОМ-5.
- Пригнуться, живо! - гаркнул я через плечо Джаге и Янте,
просовываясь в окошко наружу.
Задержка срабатывания запала семь секунд. Две из них бомбочка
провела на моей раскрытой ладони, а потом я швырнул ее с таким
расчетом, чтобы она закатилась под брюхо лимузина и взорвалась
там. Шофер Барладага успел завести мотор, но не стронуть машину
с места. А я поспешно скрючился на сиденье в три погибели,
опасаясь шального осколка.
Тупо ухнул взрыв, визгнули осколки, несколько из них шмякнулось
в передок "Дрома". Ветровое стекло, по счастью, уцелело. Конечно
же, от одной метательной бомбочки лимузин Барладага на воздух не
взлетел, но теперь его трансмиссия нуждалась в серьезном
ремонте.
Немедля распахнув дверцу, я выскочил наружу, то же самое
проделал Джага. Сидевшие в лимузине предпочли не затевать
перестрелку, они остались на своих местах.
- Держать на мушке! - скомандовал я Джаге.
- Есть! - откликнулся он и остановился шагах в десяти от
подбитого лимузина с "Бреном" наперевес.
Уцелевшая левая фара нашей машины, как по заказу, ослепляла
противника. Несомненно, после гибели белого "Рарона" Барладаг
позвонил к себе на виллу и вызвал подкрепление, оно могло
подоспеть с минуты на минуту. Вот почему никто не выскочил из
обездвиженного лимузина. Чтобы добраться до пассажиров
бронированного салона, требовался как минимум гранатомет. Или
чуток солдатской смекалки.
Полсекунды ушло на размышление, затем я опрометью метнулся к
"Дрому" и раскрыл багажник. Долг платежом красен, а дурные
примеры заразительны. Пока я бежал с увесистой канистрой к
лимузину, его обитатели словно пребывали в столбняке, а может,
благодаря слепящей фаре "Дрома" толком не разглядели, какая
участь им уготована. Но когда я снял крышку с горловины и
взгромоздил канистру боком на капот, распахнулись сразу три
двери, обе передние и правая задняя.
Без проволочек заработал "Брен", тут же скосив шофера, очертя
голову высунувшегося наружу с пистолетом. Остальных прикрывал от
пуль Джаги бронированный корпус. Я отпрянул назад и влево, держа
выхваченый "Мидур" наготове. В поле зрения мелькнула поднятая
рука Ханрика с длинноствольным револьвером, он ловил меня на
мушку, присев за машиной. За миг до выстрела ствол почему-то
дернулся кверху, пуля свистнула над моим плечом, а я ответным
выстрелом размозжил ему запястье.
Тем временем плюхнувшийся на живот Джага очень кстати застрочил
из пистолет-пулемета, целясь под брюхо лимузина, по ногам.
Одиночных выстрелов пока прогремело только три, чей-то из
малокалиберного оружия, другой из револьвера Ханрика и мой. За
длинной очередью Джага после короткой паузы дал короткую, к ней
присоединился еще один чужой выстрел.
Двумя прыжками я сместился еще левей, настороженно выставив
пистолет. Ханрик почему-то лежал ничком на своем револьвере, с
пулевой дыркой меж лопаток. Чуть дальше валялся на спине мертвый
Барладаг с простреленными щиколотками и развороченным очередью
"Брена" боком, разбросав руки. Правая сжимала никелированный
"Ствеккер" сорокового калибра, превосходное оружие, которым он
так и не успел воспользоваться. А еще я с изумлением обнаружил,
что поодаль из дорожном кювета выбирается Янта. Свой курносый
мелкокалиберный револьверчик она держала в классической манере,
обеими руками, стволом кверху на уровне глаз.
Я стоял столбом, а она опустила оружие и неспешной походкой
приблизилась, вскинув голову, с прищуром глядя мне в глаза.
- Хорошо, что ты меня не высадил, - невозмутимо произнесла она.
- Тот, длинный, метил в тебя. Но я успела.
А мне пришло на ум, что все-таки никогда в жизни я не смогу
грубо ухватить ее за волосы. Даже если она будет об этом
умолять.





14.

Просто удивительно, что после таких приключений наш почтенный
"Дром", окривевший на одну фару, помятый и побитый осколками,
еще оставался на ходу. Меня согревала надежда, что в столь
поздний час мы избежим встречи с полицейскими, которые наверняка
не только разделят мое удивление, но и проявят свойственное их
братии бестактное любопытство.
Перед тем, как застрявший поперек дороги лимузин покойного
Барладага скрылся из вида за поворотом, я взглянул в боковое
надтреснутое зеркальце и увидел далекий свет фар. Если это
вызванные на подмогу головорезы с виллы, нам лучше убраться с
магистрали. Играть с ними в догоняшки опасно, достаточно звонка
по радиотелефону, чтобы из города навстречу нам выехала целая
орава бандитов, опозоренных гибелью главаря и рвущихся освежить
свою репутацию нашей кровью. Поэтому я вызвал в памяти
мелкомасштабную карту столичных окрестностей, довольно легко
сориентировался на местности, а затем свернул с шоссе на
узенькую грунтовку, которая наискось прорезала молодую хвощевую
лесопосадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56