Если посетителю удавалось отстоять его, убедить Каныша Имантаевича в собственной правоте, он мог считать, что приобрел верного союзника в лице академика. Однажды поверив в какую-то идею, Сатпаев никогда не забывал ни замысла, ни имени его автора, даже если это была случайная встреча много лет назад.
Но самое главное, президент всеми силами стремился обязательно выполнить однажды обещанное, во всяком случае, помогал как мог. Сослуживцы в один голос отмечают исключительно деловой характер бесед с ним. Он никогда не скажет: «посмотрим, подумаем, подождем» — или сразу ответит «нет», или окажет конкретную поддержку. Самым пагубным для научного работника была показать Сатпаеву слабое знание проблематики, которой занимаешься, или свой соглашательский характер. Этого он не прощал. Хозяйственные дела республики по-прежнему оставались в центре внимания президента. Важнейшей формой работы академии при Сатпаеве стало проведение выездных научных сессий на местах. К таким мероприятиям он готовился долго и основательно. Обычно за год или два до сессии Каныш Имантаевич сам приезжал в избранную область, знакомился с ее проблемами на месте, подолгу говорил со специалистами, с партийными и советскими руководителями. Затем по его следам отправлялись сотрудники различных институтов. И когда круг тем бывал со всех сторон рассмотрен и изучен, объявлялись сроки проведения выездной сессии. Как правило, она проходила с участием многочисленных специалистов министерств и ведомств. Таким образом решали многие острые спорные вопросы, всесторонне обсудив их на месте. Дальше уже оставалось практическое осуществление выработанных рекомендаций...
«Основным источником электроэнергии для надлежащего освоения горных богатств Алтая должна явиться строящаяся Усть-Каменогорская гидроэлектростанция. Несмотря на решающее значение этой ГЭС в развитии полиметаллической промышленности Алтая, строительство ее продвигается недопустимо медленными темпами. Оно было начато еще в 1939 г. За прошедшие семь лет выполнено только 20 процентов всего объема работ. Чтобы закончить строительство в срок, установленный пятилетним планом, Министерство электростанций Союза должно в 3 — 4 раза увеличить объем ассигнований и выделить нужные материальные ресурсы для строительства этой гидроэлектростанции», — говорил Сатпаев, выступая на сессии Верховного Совета СССР в октябре 1946 года.
Это сказано после завершения комплексной экспедиции АН Казахской ССР в пределы Рудного Алтая, которую возглавлял сам президент. По сути, то было лишь началом большого разговора о подземных кладовых Восточного Казахстана, которые разведывались пока бессистемно и некомплексно, а самое главное, медленными темпами. Через год в Усть-Каменогорске состоялась первая выездная сессия академии с участием Министерства цветной металлургии СССР. Каныш Имантаевич выступил с докладом «Природные богатства Большого Алтая и их значение в народном хозяйстве СССР». Ученые, специалисты министерства долго, обстоятельно обсуждали возникшие к тому времени проблемы этого удивительного края. Полиметаллические руды его давно выявлены. А энергетические ресурсы! Суметь лишь обуздать могучие горные реки. Одна беда: нет еще к этим самым богатствам ни шоссейных, ни железных дорог. Тщательно обсудив перспективы развития Восточно-Казахстанской области, сессия выработала четкие предложения планирующим органам: какие производства должны развиваться в первую очередь и в каком темпе, какие отрасли промышленности будут здесь доминирующими, а какие вспомогательными...
С Рудным Алтаем у президента академии были давние связи. Особенно они окрепли после избрания его в депутаты Верховного Совета республики от Восточно-Казахстанской области. Во время встреч с избирателями — горняками, лесорубами, охотниками, скотоводами — Сатпаев побывал не только в Усть-Каменогорске, Лениногорске и Зыряновске, но добирался и до самых отдаленных горных поселков. Возможно, именно во время этих поездок снежной зимой 1947 года у него впервые зародилась идея об организации выездных сессий академии.
II
Вернувшись в Алма-Ату из многодневных странствий по городам и глухим селениям своего избирательного округа, Каныш Имантаевич занялся подготовкой к самому дальнему из своих путешествий. Еще в 1946 году он стал депутатом Верховного Совета СССР и теперь был включен в состав делегации высшего советского органа власти, выехавшей в марте 1947 года по приглашению британского парламента в Англию...
Пробудился он рано, мгла за окном едва начала редеть. Густая, прямо-таки негородская тишина стояла в номере отеля. Но не спалось Канышу Имантаевичу. Сколько ни пытался он заснуть вновь, ничего не выходило — стоило ему смежить веки, как вновь перед глазами возникали силуэты далеких родных гор, бесконечные просторы степей. Не выдержав, он наконец поднялся с кровати и подошел к окну.
Предутренняя столица Англии терялась в густом сизом тумане. Только кое-где смутно прорисовывались в этом мареве каменные громады, похожие на борта гигантских дредноутов. Канышу Имантаевичу вспомнились белые ночи Ленинграда. Когда академик попадал на берега Невы в сезон белых ночей, он часами мог сидеть у окна гостиницы — город, словно взвешенный, безмолвно стоял в легкой дымке. Здесь этого ощущения не было — Лондон действовал подавляюще.
Когда ему сообщили о предстоящей поездке, Сатпаев усмехнулся: а что, если ему припомнят в Англии тот прием, который оказали британским дельцам в Джезказгане осенью семнадцатого года?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115