Не юноши, каким был Николай II во время реальной катастрофы, а совсем маленького ребенка. Ники заплакал, закричал: «Папа! Папа! А как же я?!», но какофония катастрофы сделала его голос неслышимым даже для него самого.Ники казалось, что он неизбежно разобьется и умрет, но тут вагон внезапно испарился, а царевич остался цел и невредим. Он оказался внизу, на гурзуфском шоссе, по которому клубился то ли горячий дым от пылающего поезда, то ли холодный, слоистый туман. И Ники стоял на этом дыме или тумане, будто на твердой почве, а перед ним, на горе, гораздо более высокой, чем Роман-Кош, возвышалась гигантская — не менее версты в высоту!— фигура отца.Отец ли это был? Или же облик Александра III принял сам божественный судия?В вытянутой руке гигант держал огромные весы Фемиды. Его чудовищная длань поочередно поднимала со склона горы членов императорской фамилии. И маленький Ники откуда-то знал, что Александр должен решать, кого надлежит посадить в правую чашу весов, откуда праведникам открывался путь к вечной жизни и блаженству, а кого в левую, обрекавшую грешников на вечные муки.Первым он поднял и поместил на правую чашу весов своего покойного брата Николая, умершего в ранге жениха датской принцессы Дагмары, доставшейся в жены ему, Александру. Так же поступил и со своим первенцем-сыном, упокоившимся во младенческом возрасте, а поэтому получившим от отца только его полное имя. Рядом с невинным дитятей нашлось место третьему после Саши и Ники Александрову чаду — Георгию, подверженному тяжкой хвори с детских лет. Подумал, подумал царь-судия да и посадил рядом с третьим сыном четвертого, Михаила, любимчика, хотя тот сумел и насмешить династию, и навредить ей, и нагрешить перед всевышним. Внучат же, четверых девочек и болезненного Алешеньку, нынешнего наследника, осторожненько, любовно перенес в правую чашу без всякой паузы. Зато их мамашу, жену Ники, с силой швырнул в левую, в компанию к собственной вдове, Марии Феодоровне.— У, змея подколодная! — прорычал громогласно. Затяжным монологом сопроводил полет туда же своего младшего брата, тоже покойного великого князя Владимира Александровича:— Ты, Володька, чудовище! Самый крикливый и самый наглый среди своры нечестивцев. Возомнил себя Владимиром Первым в роду Романовых. Пожелал по примеру нашего деда перескочить через очередь. Деду это удалось. Он сумел застращать братца Константина, обойти его, стать Николаем Первым. Но я-то — не таковский! Теперь вот твои сынки вместе с мамашей-интриганкой к трону окольными путями пробираются. Так что весь ваш род — на казнь!..Остальную, амбициозную и жадную великокняжескую свору Александр Александрович бросал налево молча и без разбору.Ники-Николай какое-то время наблюдал за этой ужасающей сценой снизу, с горной дороги, а потом вдруг ощутил себя тоже среди тех, кого тень Александра III приговорила к казни. И голос отца услышал над собой.— Тебя англичане нарекли Гамлетом! — издевался над наследником-пигмеем родитель-великан. — Знают, собаки, чья кошка мясо съела. Знают про мою насильственную смерть. Только не ведают того, что с твоего согласия она приключилась. Вот и думают, что ты, как Гамлет, разыщешь убийц, отомстишь за отца… Ну так вот они, убийцы! Мсти им! Напои их тем же ядом, которым меня поили!..А Николай Александрович и впрямь будто мстительный акт затеял. Начал распихивать руками и ногами своих соседей. Только не мстил, нет, выбирался из западни. Вот он уже на краю огромной чаши. Вот уже карабкается, срывая ногти и кровавя ладони, вверх по толстой скользкой цепи.— Какая в тебе жажда жизни! — восхитился непритворно отец. — Ну, что ж, коли так, то выбирай: жизнь или трон?При этих словах Александр III занес свою свободную правицу над головой отцеубийцы. Ждал его решения, а заодно приготовился к тому, чтобы сбросить Ники щелчком вниз, как муравья, или же помочь подняться.— Жизнь, батюшка! Только жизнь! — завопил что есть мочи Николай Александрович. — Жить хочу!..— Живи! — разрешил Александр Александрович и протянул к сыну свой огромный палец, за который тот ухватился, как бывало в детстве, двумя руками. — Но ты согласен отречься от престола? Согласен пойти по миру, замаливая грехи, как это сделал отцеубийца Александр Первый?— Согласен, батюшка!..Николай Александрович продолжал с остервенением ползти подальше от греховной чаши теперь уже по отцову персту. Он в эти минуты и черту все, что угодно, пообещал бы. . — Ну так передавай свои царские полномочия вон ему…Николай II снова оказался внизу на дороге перед незнакомым молодым человеком.— Кто это?— Николай Третий. Я очередность соблюдаю, — ответствовал сверху отцов голос.— Это твой брат? Он ведь умер давно!— Нет, не он. Тому по закону, не случись несчастье, быть бы Николаем Вторым. Да вот братец Володька, твой дядя, с чумовой родней со свету изжили. Потом отравили меня. Знай, и тебя в покое не оставят. Они тебя в страхе держали перед моей смертью?— Нет, папенька! Это все Вильгельм! Он меня запугал! Он мне Алиску подсовывал и корону взамен твоей смерти, а моей жизни. Теперь вот ты взамен жизни корону отнимаешь.— Что ж, и Вильгельму воздается.— Так кто же он, этот незнакомец? — продолжал допытываться, отодвинув смерть и несколько успокоившись, Николай II.— А ты, сын мой, грешил с женщинами до женитьбы? — послышался встречный вопрос.— Да, отец мой, — выдавил из себя признание отрекающийся от власти самодержец, вспоминая свои интимные связи.— Тогда считай, что перед тобой твоя кровинка. Пусть это была и морганатическая связь. Пусть! Но ведь и наш великий предок Петр Первый тоже поднял из солдатской и мещанской грязи до величия престола низкородную женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158