– Ну да… Надо ехать.
В следующее мгновение «лендровер», ощетинившийся плюющими свинцом стволами, рванул вперед: несколько масаев с копьями наперевес были сражены автоматной очередью. Но то, что ждало за поворотом, лишило их последней надежды. Страшный каменный дождь сразу же обрушился на крышу автомобиля, оба передних стекла уже были разбиты, но даже не это отняло шанс на спасение. Дорога, по которой они проехали несколько минут назад, была завалена. Видимо, мораны пропустили их, а потом перекрыли дорогу стволами деревьев. Завал был небольшим, но о том, чтобы расчистить его под этим смертоносным дождем, нечего было и думать.
Йорген тут же дал задний ход, выезжая из-под камнепада к брошенным машинам, но все, кто находился сейчас в кабине «лендровера», поняли, что западня захлопнулась.
Им удалось поставить машины под углом друг к другу, сверху их прикрывала нависшая скала, и за этим импровизированным укреплением они еще могли какое-то время отстреливаться. Но Йорген видел, что это конец: рано или поздно масаи все же перебьют их. Скорее всего не очень поздно – у них уже начали заканчиваться патроны, и, возможно, возобновившаяся атака – последняя из тех, что им удастся отразить.
– Как в России благодарят за спасение жизни? – спросил Йорген, пытаясь улыбнуться. Перед глазами бежали радужные разводы, и он понял, что потерял много крови.
– Пьют водку, – ответил Профессор Ким.
– Тогда самое время, – проговорил Йорген. – У меня сбоку, на ремне. Водки, к сожалению, нет, но имеется отличный джин.
– Ну да! – усмехнулся Профессор Ким. – Очень полезно для акклиматизации. Как считаете, еще пригодится?
Йорген слабо улыбнулся:
– Вы хоть что-нибудь понимаете? Мне кажется, эти ребята на нас очень сильно обиделись. – Йорген почувствовал, что отключается, теряет сознание. – Помогите снять фляжку… В первый раз приходится пить, имея украшение из масайской стрелы на руке. Черт, мы в полном дерьме…
– Вам действительно стоит выпить, Йорген. – Профессор Ким видел, каким бледным, несмотря на мощный загар, стало лицо охотника, и как это было ужасно в сочетании с почти черными пятнами запекшейся крови; алкоголь должен был стимулировать работу центральной нервной системы. – Это поможет… Я перетяну вам руку ремнем. Очень много крови… Надо извлечь стрелу.
– Позже… Нам обоим стоит выпить. – Йорген сделал большой глоток спиртного, облизал губы, потом сделал еще один глоток. Облегчение пришло почти сразу. Йорген посмотрел на Профессора Кима и протянул ему фляжку. – Очень хорошо. Из-за этих проклятых масаев я превращусь в алкоголика… Пейте, дружище, не тратьте времени, вам надо стрелять… Не беспокойтесь – со мной порядок.
Но Профессор Ким не смог бы согласиться с последним утверждением. Потом он услышал изумленный голос Йоргена:
– Урс… Бог мой, он сошел с ума.
А минутой раньше один из аскари протянул Урсу охотничье ружье и патронташ Сэма. Сэр Джонатан Урсуэл Льюис сначала непонимающе посмотрел на оружие, потом на бледного Йоргена, пытающегося стрелять с левой руки, и на Морриса Александера – один из масайских камней проделал ему приличную дыру в черепе, он лежал без сознания, несчастный и жалкий под этим чужим, безжалостным солнцем, и никто не знал, протянет ли он хотя бы несколько часов.
– Очень хорошо, – сказал Урс, – давайте.
Затем он обвязал патронташ Сэма вокруг пояса и поднялся в полный рост. Патронташ гиганта Сэма оказался велик для его сухощавой фигуры, но сэра Льюиса это не очень беспокоило. Как и то, что в этот момент он сделался великолепной мишенью для нападающих. Он выставил вперед левую ногу, превратившись в стрелка с какой-нибудь старинной картины, прижал приклад к плечу и начал вести довольно меткий огонь.
– Пригнитесь, бвана! – крикнул ему аскари.
С тем же успехом он мог бы обратиться к персонажу кинофильма. Урс его не слышал, он находился сейчас в другом, своем собственном измерении и, методично перезаряжая ружье, продолжал стрельбу. Именно в этот момент его увидел Йорген.
– Ким, я вас умоляю, – охотник чуть заметно покачал головой, – уберите его, пока этого не сделал кто-нибудь другой. Прямо адмирал Нельсон в Трафальгарской битве…
И тогда как-то внезапно все стихло.
Слышны были лишь монотонные звуки, издаваемые Ольчемьири. Но не только они. В этой на миг сгустившейся тишине таилось нечто неизвестное. Люди, занявшие оборону у «лендроверов», молча переглянулись, и всех обдало ветром непонятного, тревожного беспокойства. Гул, низкий гудящий звук вторил голосу мганги, и бой барабанов тонул в нем. Тело Ольчемьири внезапно расслабилось, и он поднял голову. Только сейчас Профессор Ким заметил, каким усталым, почти изможденным было его лицо. Но он улыбался.
– Нельзя двигаться, – тихо сказал Ольчемьири. – Они пришли.
Гул нарастал, приближался, завораживая своей мощью, что-то двигалось по ущелью, скрытому от них нависшей скалой. Леденящая неизвестность…
– Вамзее, это идет черная смерть, – тихо, но торжественно произнес Ольчемьири, – нельзя двигаться.
Зеделла вскинула голову, в ее глазах отразился ужас, потому что она первая поняла, что это. «У нее и правда прекрасные глаза, – подумал Профессор Ким, – ив них живут обреченность и восхитительное достоинство. Она может сводить с ума…
– Великий Мвене-Ньяге помогает своим детям, он сильнее демона Кишарре, – еще более торжественно закончил мганга.
– Боже, Ольчемьири, ты знаешь, что это? – прошептал Йорген, а низкий гул, подобный звуку длинных медных труб или самому низкому тембру концертного органа, заполнял собой все пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157