– Это смерть…
– Да, она прогонит демона… Но нельзя двигаться.
Смертоносное черное облако двигалось сейчас по ущелью, и не было в Африке силы, способной противостоять ему. Ни человек, ни самый сильный зверь не осмеливались бросить ему вызов. Это были огромные черные африканские пчелы, сокрушающие все на своем пути. Множество клубящихся пчелиных роев соединились сейчас в страшное облако, закрывшее небо.
– Укуса нескольких этих тварей достаточно, чтобы вызвать самую мучительную смерть. – Йорген почувствовал сухой ком, подступивший к горлу. – Откуда эта напасть?.. – Потом он с ужасом посмотрел на мгангу. – Ольчемьири, это?..
– Грозные Друзья пришли. Лучше говорить тише… Мганга извинится за тебя перед ними, мзее Йорген, – прошептал Ольчемьири. – Они будут отдавать за нас свою жизнь.
И тогда они их увидели. Гудящее облако шло по ущелью, грозное, не знающее жалости. Существо, разделенное на миллион частиц, обладающих общим разумом. Оно было старше многого живого на этой Земле, оно видело времена, когда Землю посещали боги, а потом ему пришлось затаиться, уснуть, чтобы двигаться своим путем и поражать своим совершенством. Но сейчас, подчиняясь магии древних времен, оно откликнулось на зов. Пчелы атаковали, они облепляли масайских воинов, жалили, впрыскивая свой смертоносный яд, и сами падали на землю, чтобы умирать. Жало пчелы, подобное крохотному гарпуну, снабжено зазубринкой; после укуса оно остается в теле жертвы, и пчела с вывернутыми внутренностями погибает. Но облако продолжало двигаться дальше, усеяв все ущелье множеством крохотных трупиков. Ольчемьири видел перекошенные от ужаса лица масайских воинов, перед тем как ими овладевал шок, и понял, что заклинание Черного Op-койота рассеивается. Кишарре покидал моранов, и они превращались в обычных людей, которым судьба в этот день приготовила страшную, мучительную смерть. И Ольчемьири очень желал, чтобы как можно больше этих гордых и храбрых воинов спаслись бегством.
Когда-то народ Ольчемьири – ндоробо – жил в прохладных горных долинах по всей территории Кении. Потом с севера пришли чернокожие гиганты в красных тогах, гнавшие перед собой бесчисленные стада скота. Низкорослые ндоробо не могли противостоять великолепной армии копейщиков, и тем, кто уцелел, пришлось подняться в горы Ндото и жить там в пещерах. Но ндоробо оказались искусными колдунами и целителями, понимающими язык леса, и пришельцы приглашали их жить к себе, и вскоре мганги-ндоробо стали пользоваться всеобщим уважением. А потом из-за Великого Моря пришли люди с белыми лицами, и их ружья оказались сильнее армий чернокожих копейщиков. И снова все изменилось. Так было угодно духам. Они показали и чернокожим, и белым пришельцам, что земля, из-за которой столько воевали, не принадлежит никому и все еще много раз изменится. А ндоробо никогда и не считали себя хозяевами этой земли. Они считали себя ее детьми.
Поэтому Ольчемьири не питал зла к этим гордым масайским воинам и очень желал, чтобы многим из них сейчас удалось спастись.
Мганга увидел, что несколько пчел сели на капот «лендровера». Они исполнили какой-то жужжащий круговой танец и занялись туалетом. Ольчемьири с беспокойством заметил, что черных пчел вокруг них становится больше. Грозные Друзья пришли сюда, чтобы прогнать Кишарре! Грозные Друзья их не тронут. Он снова закрыл глаза и обратился с благодарностью к духам Грозных Друзей. Пчелы их не тронут. Мзее Йорген прав – достаточно нескольких укусов, чтобы вызвать страшную, мучительную смерть.
– Нельзя двигаться, – прошептал мганга. – Если рассердить одну из них, нападет целый рой. Они знают, когда их боятся.
Несколько пчел село налицо Зеделлы. Профессор Ким почувствовал спазм в горле – эти черные мохнатые насекомые были раза в два крупнее их российских собратьев. Лицо девушки стало белым, кровь отхлынула, и тонкая кожа показалась сейчас прозрачной. Пчелы перелетели на ее руку, туда, где под тугой повязкой пряталось нечто, заинтересовавшее их. Профессор Ким видел угольно-черные брюшки, прорезанные желто-золотистыми полосками, видел цепкие лапки и слюдяные жужжащие крылья. Грозные Друзья… Еще несколько пчел село на лицо девушки. Одна из них показала тускло блеснувшее черное жало, словно примериваясь, коснулась им несколько раз светящейся кожи девушки, убрала и тут же показала снова. Всех сковал тягостный кошмар молчания – казалось, это зрелище парализовало волю людей. Профессор Ким, не поворачивая головы, повел глазами – вокруг них уже кружился целый рой. Не меньше десятка пчел ползали по повязке Зеделлы. Никто не заметил, как Ольчемьири раскрыл сумку.
– Почему? – прошептала Зеделла. В ее широко раскрытых глазах ужас смешался с мольбой.
Урс попытался кинуться к девушке, но Профессор Ким, сильно сдавив локоть, удержал его. На это движение пчелы не обратили никакого внимания. Их интересовала Зеделла. Но какие-то противоречивые сигналы еще удерживали пчел от атаки. Профессор Ким указал глазами на «лендровер» с крытым верхом. Впервые за последние тридцать шесть часов Урс начал адекватно реагировать на происходящее. В его воспаленном мозгу все еще звучало лишь одно слово «Зеделла», но он понял, чего хочет Профессор Ким. Передние стекла «лендровера» покрылись густой паутиной трещин, но не рассыпались, специальное покрытие уберегло их от этого. Окна в дверцах были открыты – несколько минут назад из них вели стрельбу, – и Урс, осторожно приблизившись к автомобилю, начал вращать ручку стеклоподъемника. Попытаться втолкнуть девушку в машину, отделавшись лишь несколькими укусами, пока на нее не уселся целый рой, – это единственное, что они могли сейчас предпринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157