Почему-то это занятие показалось мне вдруг самым интересным на св„те, и я подумала, что нет ничего приятного и интересного в том, чтобы быть феей.Выехав за город, мы свернули с освещенной трассы на темную проселочную дорогу, всю в выбоинах и ухабах. Болтаясь в одиночестве на заднем сиденье «Победы», я отчаянно трусила, и даже присутствие ангелов с пистолетами, заряженными серебром, не спасало меня от мелкой дрожи в руках и интенсивного кручения в животе. Шастать среди ночи по городу, это еще куда ни шло, размышляла я. В городе все-таки обычно есть электрическое освещение. Но лес после наступления темноты — совсем не то место, где хотелось бы жить и работать!Даниель заглушил мотор.— Выходим, — шепнул Себастьян. — Не хлопай дверью.Стояла такая тишина, что слышно было, как шумит ветер в верхушках сосен и как поскрипывают, качаясь, их стволы. Какие-то птицы подавали голоса из чащи, но моих познаний в орнитологии не хватало на то, чтобы узнать, кто это.Себастьян протянул мне руку, и я вцепилась в нее изо всех сил. Ангелы включили фонари, отчего мне стало немного полегче, и мы пошли вперед.Через несколько минут, тянувшихся, казалось, час, мы очутились на просторной поляне, посреди которой темнела довольно внушительная куча. Когда мы подошли поближе, куча оказалась грудой веток и сучьев.— Зажигаем? — спросил Даниель.Себастьян кивнул и выпустил мою руку, отчего мне сразу же поплохело. Но от нытья я мужественно воздержалась, время для него было явно неподходящее.Ангелы отдали мне фонари и взялись за спички.Дрова были сухими, что и неудивительно — на такой-то жаре. Я хотела было поинтересоваться, известно ли им, что в такую погоду жечь костер в таком месте не очень-то разумно — слишком велика опасность лесных пожаров, но снова промолчала, решив, что ангелам видней.Небольшой огонек быстро превратился в высокое пламя. От огня вверх летели искры. Красные отсветы легли на лица Себастьяна и Даниеля. Возле костра сразу стало очень жарко, и я отошла подальше.Отошел и Даниель. У огня остался один Себастьян. Сунув руку в карман брюк, он достал оттуда небольшой пакетик. Вынув из пакетика его содержимое — клок шерсти, — он резким движением бросил его в костер, и я вздрогнула от его громко разнесшегося по лесу возгласа:— Ведьму жжем!Пламя полыхнуло в ответ на его слова. Себастьян сделал несколько шагов назад и очутился рядом с нами.— Ты думаешь, она придет? — чуть слышно спросил Даниель.— Обязательно придет, — ответил Себастьян. — Надо только немного подождать.И мы стали ждать. Время тянулось очень медленно, и иногда мне начинало казаться, что я сейчас упаду на траву и больше уж не встану. Себастьян и Даниель стояли неподвижно, словно изваяния, и только движения век и губ выдавали в них жизнь.С трудом оторвав взгляд от огня, я запрокинула голову и стала смотреть на небо. Звезды меня успокаивали. Их неяркий мерцающий свет словно обещал, что все обойдется, все будет хорошо и даже еще лучше, чем прежде.Я едва не заорала, потому что Себастьян внезапно схватил за руки меня и Даниеля.— Слышите? — почти беззвучно прошептал он.Я напрягла слух, но не услышала ничего, кроме потрескивания горящей древесины. И повернулась к Себастьяну, чтобы сказать ему об этом. Но в следующее мгновение уже смотрела с возрастающим ужасом в направлении его взгляда.На поляну к костру вышла красивая темноволосая женщина лет тридцати. Лицо ее было бледным и безжизненным, глаза выражали страдание.На запястье левой руки белели бинты, сквозь которые медленно проступало темное пятно.— Здравствуйте, Алина, — сказал Себастьян, и мне послышалось в его голосе что-то очень похожее на сочувствие.— Кто вы? — Женщине было тяжело говорить. Казалось, ее мучает сильная боль.— Мы пришли освободить вас. Мы принесли вам прощение.— Я не нуждаюсь в прощении.— А разве не вы убили Олега Глебовского, Евгению Прошину и Варвару Соболеву?— Мне плохо, — простонала Алина. — Что вы со мной сделали?— То, что делали в старину, когда хотели избавиться от ведьмы.— Ведьмы! — ахнула я.— Да, — ответил Себастьян. — Мы искали оборотня и совсем забыли, что оборотнями бывают и ведьмы. Вы читали много специальной литературы, Алина, и знаете, что женщина, рожденная вне брака, если и мать, и бабушка ее были рождены вне брака, может стать ведьмой. Нам пришлось покопаться в архивах, но мы узнали, что ни ваша мать, ни бабушка никогда не были замужем. Все началось после того, как у вас умер ребенок. Вы почувствовали, что с вами что-то происходит, что-то необычное и странное, ведь верно?Алина медленно кивнула.— Но почему же вы не пошли в церковь, к священнику?Она страшно расхохоталась:— К священнику? К этому лицемеру, который сказал бы мне, что я должна смириться, и терпеть, и благодарить бога за то, что он лишил меня самого дорогого, что было у меня на свете? Я ненавижу всю эту ложь, весь этот грязный, гадкий мир, бессмысленный, бесчеловечный!— Особенно после того, как узнали, что у вашего бывшего мужа родился ребенок от второго брака, и этот ребенок здоров.Алина издала странный звук — что-то среднее между рычанием и рыданием.— Вам хотелось отомстить. И вы начали мстить. Но не своим врагам, а врагам Льва Крымова, которого вы полюбили.— Это чистый, честный, талантливый человек! — крикнула Алина. По лесу прокатилось гулкое эхо. — А они оболгали его, унизили, смешали с грязью, едва не свели с ума! И наслаждались жизнью, сломав жизнь ему. Это было слишком несправедливо!— А вы хотели сделать мир справедливым. Из другого кармана брюк Себастьян достал небольшую записную книжку в черном переплете.— Крымов по ошибке прихватил это с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49